по прямому назначению – в походных условиях нет лучшей тары для хранения зажигалки и спичек. Вот с продуктами решили не заморачиваться, только соли побольше захватить. Будем на воде, а пойманную рыбу можно съесть и сырой. Довольно вкусно, если привыкнуть. Ни разу не приходилось пробовать приготовленную таким образом стерлядку? Порезать крупными кусками, посолить, поперчить, и через пять минут готово к употреблению. Рекомендую. И не нужно говорить про солитеров – «таблетка» из печени твареныша вышибает их вернее любого средства из аптеки. Если бы они были… аптеки.
– Сабли берем? – уточнил Андрей.
– Шашки, – машинально поправил я.
Черт побери, ну сколько можно объяснять очевидную разницу? Именно шашка, классическая, весом около восьмисот граммов, в деревянных ножнах, покрытых лаком из старых запасов. Правда, до той, что давеча подарил дочери, никак не дотягивают. Так ее и ковали больше года, проваривая обрезок стального троса. Ну и ладно, все лучше самых первых рессорных угребищ. А для рубки – самое то. В жилых помещениях не размахнешься, а вот где-нибудь в цехах и коридорах завода…
Заглянул в получившийся список и присвистнул:
– Мы это точно утащим? Зачем тебе спальный мешок? Вычеркивай, лучше еще одну фляжку впиши. Разумеется, в лечебных целях.
– Да чего там тащить? Не пешком же.
Это точно. Что-то я совсем позабыл, отвык, наверное, от машин. Раньше… да что говорить, раньше отсюда до дома за сорок минут добирался. Как шлепнешь по педали газа, и вперед. Единственно плохо было – наша дорога немногим от Военно-Грузинской отличается. Разве что расположением над уровнем моря. Но рельеф примерно такой же. Сколько насмотрелся на лежащие на обочинах фуры, не вписавшиеся в резкий поворот после крутого спуска. Шумиловские водилы из бензиновых караванов именно от этого и несут основные потери – полупустая цистерна на повороте опаснее любого твареныша. Попробуйте налить половину двадцатилитровой канистры и привязать ее к багажнику велосипеда. Гарантирую, ваша езда будет напоминать походку Бори Моисеева на сцене. Надеюсь – покойного Бори Моисеева.
Андрей еще что-то говорил и записывал, но я уже не слышал. Уронил голову на сложенные руки и уснул прямо за столом, не найдя в себе сил добраться до стоящего на кухне старого продавленного дивана. А проснулся оттого, что затрещала полностью прогоревшая свечка. В маленькие, расположенные под самым потолком полуподвала окошки уже вовсю заглядывало солнце. Сын тоже спал сидя, прижавшись щекой к карте, и кончик его длинного фамильного носа показывал точно на устье Оки. Ну что же, решено, идем на Башкировские мельницы.
Собирались молча. У нас все было обговорено ночью, Ольга не произносила ни слова, стараясь скрыть переживания, Ленка опять обиделась и играла в молчанку, а малышня изо всех сил мешалась под ногами. Но так же тихо и сосредоточенно, как взрослые. Молодцы, эти тоже все в меня, хоть и не родные. Теоретически, а так… мои, конечно же, мои.
