ты собираешься теперь заниматься? – спросила она, глядя на подругу, хлебавшую восхитительный чай без всякого удовольствия.
– Я не зна-а-а-а-ю…
– Кажется, это не я звонила тебе вся в слезах, – напомнила Агата. – Но если поддержка тебе не нужна…
Она привыкла принимать Кареткину такой, какая она есть. Прощала ей грубость, вечное нытье и мелкие обиды просто потому, что Кареткина была подругой детства, а все, что заварилось в детстве, невозможно просто вырвать из сердца, как листок бумаги из блокнота. Это уже потом ты взрослеешь, становишься жестче, и листки летят по ветру, как журавли.
– Когда-нибудь, – Кареткина заговорила своим коронным тоном маменькиной дочки, – с тобой тоже случится что-нибудь такое, что тебя совершенно раздавит.
Она посмотрела на подругу круглыми кукольными глазами и заправила прядь волос за ухо.
– Спасибо, ты очень добрая, – проворчала Агата.
Она тут же вспомнила про больницу, про тайну, связанную с матерью, но решила ничем с рассерженной и возбужденной Кареткиной не делиться. Вряд ли ту удастся отвлечь от собственных горестей. Да и толкового совета она уж точно не даст. Никогда не давала.
– Вот ты сегодня вернешься домой, ляжешь спать, подкатишься Роману под бочок… – Взгляд Кареткиной неожиданно налился злобой.
– Если бы ты не прогнала Петухова, тоже могла бы спать у него под бочком. Он ведь хороший парень. Не понимаю, что вдруг на тебя нашло?
– Хороший парень, но ты бы в такого не влюбилась, – обвиняющим тоном заявила подруга.
– Просто потому, что я влюбилась в другого. О, кстати! Хочешь, покажу приглашения на свадьбу? – В этот момент мобильный телефон в сумочке Агаты пронзительно зазвонил. – Погоди, я сейчас…
Она достала телефон, зажала его между ухом и плечом и, крикнув «алло!», достала из портфеля картонную коробку.
– Погляди, какая прелесть, – сдавленным шепотом сказала она, сунув добытую вещь Кареткиной в руки.
– Что ты там шепчешь? – донесся до нее глубокий, красивый голос, при первых звуках которого по позвоночнику Агаты всегда пробегала стая восторженных мурашек. – Говори громче, мой жаворонок! Это твоя бабка Изольда.
Как будто ее можно было не узнать!
– Господи, как я рада тебя слышать! Как твои дела? Как себя чувствуешь? – зачастила Агата.
– Чувствую себя, как хавронья, которую привезли на ярмарку. Не то продавать будут, не то сразу резать. Ты знаешь, что я в Москве?
– Серьезно?!
– Ну, то есть не совсем в Москве, а… Святослав, где я нахожусь? – спросила она в сторону требовательным тоном. – Говорят, я нахожусь на Новой Риге. Не знаю, что это такое, но все вокруг выглядит так, будто должно охраняться государством.
– Это тебя Святослав туда привез? – догадалась Агата. – В гости, как я полагаю?
– Нет, насовсем. Выписал
