полыхали пионовым румянцем.
– Глебусик, я тебя поздравляю! Какое счастье! Я пойду на твою свадьбу, и чары падут! Я больше не буду бояться фаты и лимузинов. Боже, как я тебе завидую… Дана в свадебном платье будет смотреться офигенно!
Вместо того чтобы хлопать Глеба по спине и спрашивать про деньги, отец широко улыбнулся и громко крикнул, обернувшись назад:
– Марго! Марго, иди скорее сюда. Потрясающая новость – мой сын женится!
Из соседней комнаты появилась Марго – недоверчивый взгляд и прикушенная нижняя губа. Светлые волосы стянуты в узел, халат запахнут и крепко завязан поясом. Она всегда была именно такой – красивой и наглухо закрытой.
– Ты в самом деле женишься? – спросила она своим фирменным низким голосом. – Или это какая-то шутка?
Глеб с изумлением увидел, как ее вечно сухие и зоркие глаза увлажнились, и растерянно ответил:
– Нет, я не шучу, я сегодня сделал предложение, подарил кольцо…
И тут Марго неожиданно уткнулась носом в плечо отца и всхлипнула.
– Подождите, я ничего не понял, – сердито сказал Глеб. – С какой стати слезы?
– Не обращай внимания, – сказал отец с кривой улыбкой. – Мы с Марго давно хотели пожениться, но… Я решил, что это случится, только когда женишься ты. Так будет правильно. Не женив сына, я не могу устраивать личную жизнь. Так что теперь…
Он обнял Марго за плечи и прижал к себе.
– Мы поженимся? – глухо спросила она ему в рубашку.
– Конечно! Я же обещал. Как только дети определятся с датой свадьбы, мы назначим собственную, идет?
Марго отстранилась, быстро поцеловала его в губы и, подняв глаза на Глеба, сказала:
– Поздравляю тебя. Это… замечательно.
– Я вас тоже поздравляю. – Глеб растерянно смотрел на них.
Отец все еще производил впечатление – сухощавый, нервный, с густой копной темных волос и глазами врубелевского «Демона». Они с Марго идеально подходили друг другу. Глеб почему-то представлял их парой перчаток. Одинаковые перчатки – на правую руку и на левую. «Если продолжить эту странную аналогию, – подумал он, – то мама рядом с отцом всегда казалась перчаткой с чужой руки. Неудивительно, что их брак развалился».
– Выходит, я всех осчастливил, – заявил Глеб и посмотрел на бабушку, ожидая увидеть слезы радости на ее глазах.
Вместо этого он наткнулся на ее мрачный взгляд. Нос, испачканный мукой, опасно заострился.
– Ба, ну в чем дело? – спросил Глеб. – У тебя такой вид, как будто я записался в армию и уже собрал вещмешок.
Он подошел к ней, взял ее за руки и просительно заглянул в лицо, как в детстве.
Клавдия Васильевна покачала головой. Кожа у нее была пергаментной, изрезанной, словно лед коньками, тонкими пересекающимися морщинками. Но глаза по-прежнему жили своей яркой молодой жизнью, хотя и потеряли с годами большую
