после столь долгого ее отсутствия?
– Не знаю.
– А какие-нибудь мысли по этому поводу есть?
– Никаких. В течение последних двадцати лет она была для меня призраком. – Брэнда ткнула пальцем в ветровое стекло. – Поверните здесь налево.
– Не будете возражать, если я вставлю в ваш телефон «жучок»? На тот случай, если этот человек или люди снова позвонят?
Она покачала головой.
Майрон свернул в указанном направлении.
– Расскажите мне о ваших взаимоотношениях с Хорасом, – попросил он.
– Не стану.
– Только не подумайте, что я пытаюсь совать нос в ваши дела…
– Все это не так важно, как вам кажется, Майрон. Независимо от того, люблю я его или ненавижу, вам все равно придется его найти.
– Насколько я знаю, у вас имеется постановление суда, запрещающее ему к вам приближаться. Это верно?
Некоторое время она молчала, потом заговорила снова, но не о том, о чем спрашивал ее Майрон.
– Помните, как он вел себя на площадке?
– Как умалишенный. Но лучшего учителя, чем он, у меня, пожалуй, не было.
– И такого настырного и упрямого, не так ли?
– Что верно, то верно, – ответил Майрон. – Он постоянно вдалбливал мне в голову одну простую на первый взгляд мысль: избегать в игре красивости. Между прочим, это давалось мне очень непросто. Как и общение с ним в целом.
– Совершенно верно. А ведь вы были просто знакомый мальчик, который почему-то ему понравился. Теперь представьте, легко ли было мне, его родному ребенку, жить с ним в четырех стенах и ходить в его компании на площадку? Особенно если принять во внимание его сумасшедшую, какую-то болезненную любовь ко мне. Он боялся, что я уйду из дома и брошу его.
– Как мать?
– Да.
– Что ж, – сказал Майрон, – похоже, атмосфера у вас в доме была слегка удушливой.
– Удушающей! Вот какой она была. И не слегка, а по полной программе, – уточнила Брэнда. – Три недели назад наша команда проводила показательную игру в спортивном зале школы «Ист-Ориндж». Надеюсь, знаете, зачем это делается?
– Разумеется…
– Ну так вот: пара старшеклассников из толпы зрителей чересчур возбудились. То ли напились, то ли находились под воздействием наркотиков, то ли просто выпендривались. Точно не знаю. В общем, эти парни вдруг стали выкрикивать в мой адрес различные оскорбления.
– Какого рода?
– Всякие мерзости, ясное дело. Большей частью, по поводу того, что бы они со мной сделали, если бы я оказалась в их власти. И мой отец вскочил с места и бросился на них.
– Не могу его за это винить.
Брэнда покачала головой.
– В таком случае вы точно такой же неандерталец, как мой отец.
– Почему же?
– Мне непонятно, с какой целью, окажись на месте отца, вы полезли бы в драку с этими сосунками. Чтобы защитить мою честь? Но мне, между прочим, двадцать пять лет. Я взрослая
