книгами. Но теперь ее картина потеряла всякое значение. Та, что висела здесь, была не только больше по размеру, но и живее, ярче. Изображенная на ней девушка наливала молоко из кувшина и смотрела в окно, за которым царила ночь. И Мири чувствовала все то, что, наверное, чувствовала эта девушка. Что ее дом маленький и надежный, а мир там, за окном, огромный и пугающий, но в то же время зовущий. Как она поступит, эта девушка? Останется дома и будет все так же наливать молоко? Или уйдет?
– Это одна из сохранившихся работ мастера-живописца Халстейна. Обратите внимание, как свет от свечи падает на щеку девушки, повторяющую форму кувшина и полумесяца. Совершенство.
– Да, – согласилась Мири.
– А теперь представьте, что в Замке Королевы начался пожар. Кроме вас, в здании находится только один человек – убийца ребенка, прикованный цепью в темнице. Если спасете убийцу, он не причинит вам зла, но проведет остаток жизни в другой тюрьме, а картина погибнет. Если спасете картину, то погибнет человек. Кого будете спасать – убийцу или картину?
«Картину, конечно», – сразу подумала Мири. Но, заподозрив, не пропустила ли она чего-то, сказала только:
– Картина невосполнима…
– Как и человек, – подхватила девушка по имени Ханна.
И тут начался спор, такой динамичный, что Мири едва успевала следить, кто и что говорит.
– Картина вдохновляет, а человек убивает.
– В отличие от картины человек живое существо, а потому обладает бесконечным потенциалом творить добро…
– Или зло.
– Картина дарит нам красоту.
– Красота бесполезна. Просто подсчитайте, что дороже: картина или работа, которую может сделать человек.
– Ты только и думаешь, что о звонкой монете. А как же добро и зло?
– Кто имеет право судить о ценности человеческой жизни?
– Да и есть ли какой-то предмет ценнее человеческой жизни?
– Он уничтожил свою жизнь, лишив жизни другого человека.
– Вот это, госпожа Мири, – изрек наконец магистр Филипп, призвав всех к тишине поднятой рукой, – и называется этикой. Наукой, решающей, что правильно, а что нет.
– Неразрешимый вопрос, – сказала Ханна.
– Такой же неразрешимый, как сама жизнь, – возразил Тимон.
Мири так не думала. Однажды ее пытался убить вор и разбойник. Теперь он был мертв, о чем Мири нисколечко не жалела. А самое главное, картина действительно была прекрасна.
Остаток утра они занимались математикой, и хотя Мири прилежно писала мелом на своей доске, она то и дело поглядывала на картину. Вопрос этики, казалось, повис в воздухе прямо перед ней, этакая пылинка, которую ладошкой не поймаешь.
В конце дня Тимон поравнялся с ней на лестнице, когда они покидали здание.
– Ты поселилась не в Замке Королевы? – поинтересовался он. – Я тоже живу в городе. Можем вместе пройтись.
– Э-э… за мной приехала карета.
Мири
