армии подчиняться приказам островных генералов… Уголки его рта приподнялись. В идее о практичных Чужаках, застигнутых бурей келара одновременно со стороны их союзников и противников, присутствовала некая горькая ирония. Король вздохнул. Даже если каким-то чудом Чужаки и согласились бы помогать ему, они бы отказались принять необходимую защиту келара. Они просто не верят в него. Жаль, не существует несмертельного пути доказать им обратное.
Он подумал о человеке, который обратился к нему последним, о седом мужчине. В нем почти жила вера – вера в обычаи гор, которую Корлат прочел в его лице. Они бы сумели договориться. Этот человек, по крайней мере, понятно разговаривал на наречии гор, хотя мог и не понимать до конца, что именно он предлагал своими последними словами на Древнем Языке. Бедный Форлой: единственный из Всадников, знавший Чужой язык так же хорошо, как Корлат. Нежеланный посол в государстве куда более мощном, чем его собственное, он чувствовал необходимость даже в нескольких минутах, подаренных ему переводчиком, чтобы понаблюдать за лицами тех, кого он хотел убедить.
Почему не нашлось иного пути?
На мгновение толстая ткань у него перед глазами приобрела золотой оттенок. Золото очертило подобие лица, и на него взглянули бледные глаза…
Она тут ни при чем.
Он резко отвернулся и обнаружил, что все его Всадники расселись, смотрят на него и ждут.
– Вы уже знаете… ничего хорошего.
Они склонили головы, признавая сказанное, но удивления в их лицах не было.
– Шансы изначально были невелики.
Один из его слушателей уронил голову ниже, чем того требовала серьезность ситуации. Корлат осекся и добавил:
– Ладно, Фаран, шансов вообще не было.
Фаран поднял взгляд и увидел, как на лице его короля расцветает улыбка – самое близкое подобие улыбки, какое кто-либо видел на лице Корлата в последние дни.
– Никаких шансов, – повторил Корлат. – Но я чувствовал себя, гм, обязанным попытаться. – Он с минуту глядел в потолок. – По крайней мере, все это уже позади. Нельзя полностью исключить возможность нежданной помощи извне, но пришло время подумать о том, как лучше всего защитить собственные горы в одиночку.
Северяне пытались прорваться через горы и раньше. Они всегда отличались жадностью и любили войну. Но при всем своем хитроумии они также были коварны и не доверяли никому, поскольку знали, что им самим нельзя доверять. Многие годы это служило горцам охраной, ибо северяне были не в состоянии объединиться достаточно надолго или в достаточном количестве, чтобы всерьез угрожать соседям. Но в последнюю четверть века из ряда мелких вождей поднялся сильный человек: сильный человек с каплей нечеловеческой крови в жилах, что даровало ему безжалостность, превосходившую даже обычную северную злобу. Неизвестно, из какого источника он черпал свою силу, но он был также великим магом, чьих умений хватило, чтобы
