о многом говорило. Прибыли от одних только апельсинов окупали жалованье половины гражданских служащих провинции.
– Добираться до копей – тихий ужас, дорога в Рамидах ужасная. Истан находится на единственном мало-мальски приличном пути к копям. Притом это последний достаточно крупный город, где можно пополнить запасы любого каравана или отряда, следующего туда или обратно. Вот почему к нам протянули наконец железную дорогу. Раньше кто бы стал забираться в такую даль ради нас, развлечения-то у нас весьма скудные. Но копи нынче большое дело. Возможно, даже решат пробить дорогу через Рамиды. Удачи им в этом начинании.
Истан также оставался стратегически важным пунктом. Хотя к югу от него граница подвластной островитянам территории стремительно уходила на восток, придвинуть ее ближе к горам на севере и западе так и не удалось. Местные, научившиеся управляться с пустыней ради самой жизни в ней, оказались куда упрямее своих южных сородичей.
Харри читала кое-что о Дарии еще дома, когда три года назад впервые услышала о назначении Ричарда. И вот теперь прочитанное обрело плоть и кровь – западный ветер, дующий на нее с богатых Аильских копей, странный зеленовато-бронзовый оттенок неба и рубиново-красные закаты. Она видела тускло-коричневые мундиры расквартированных здесь солдат – вертикальная красная полоса на левой стороне груди означала службу в Дарийской провинции под Островной верховной властью. Чем глубже они забирались, тем больше становилось солдат.
– То, что восточная граница кончается Истаном, до сих пор не дает всем покоя. Похоже, отсутствие столь желанной прямой линии с севера на юг для властей просто невыносимо. Грозятся предпринять новые наступательные операции, но полковник Дэдхем, он главный в старом Мэнди, в это не верит. Да и кому охота владеть кучей песка? Вот плодородные земли на юге и копи – ради них тут стоит сидеть.
Харри поощряла брата рассказывать о правительстве ее величества в королевской провинции Дария. И даже слушала описания должностей и обязанностей гражданских служащих, с которыми в основном имел дело Ричард, хотя и не слишком внимательно. В итоге в Истан она прибыла с некоторым представлением о типичном восприятии Дарии островитянами. И она собственными глазами видела и корф, и кучки странствующих лудильщиков-дальбади, и изменяющийся цвет почвы под ногами: красный на юге, коричневый в центре и желто-серый на севере. Она отличала широколиственный ильпин от голубоватого вечнозеленого тортука, а когда леди Амелия вышла встречать ее с приколотым к корсажу букетиком розовых цветов пимчи, она сразу узнала их.
Леди Амелия оказалась маленькой круглой дамой с большими глазами цвета лесного ореха и вьющимися седыми волосами. Ее внешность носила печальный отблеск угасающей красоты. Муж ее сэр Чарльз был ростом с Ричарда, но гораздо шире его. «Небось за сотню весит», – бесстрастно подумала Харри, пожимая ему руку. Красное лицо оттеняли белые волосы и роскошные
