Там-Тамов, смешанным с завораживающим дымом тлеющих благовоний. Мы делали то же самое, что и все вокруг нас.
– Почему здесь так много народу? – Я задала вопрос спонтанно, на самом деле мне было всё равно.
– А как, ты думаешь, называют это место? – Тод хитро ответил вопросом на вопрос, и я, не раздумывая, сдалась:
– Не знаю. Как?
– Дом, Где Никогда Не Запирается Дверь.
– Мне кажется, – я перестала танцевать, делая вид, что устала. – Мне кажется, что вы слишком много вкладываете в название. Вещи такие, какие они есть. Всего лишь вещи.
– Да, но название очень подходит к этому месту, не правда ли? Серый Кардинал никогда не запирает входную дверь. – Тод тоже остановился, внимательно смотря на меня.
– А почему вы его так называете? Почему именно «Серый Кардинал»?
– Не знаю, – он пожал плечами. – Все его так называют. Раз называют, наверное, на это есть причина.
– Я устала, хочу немного отдохнуть, – мне хотелось пойти следом за Юлием и Сатирой, но Тод внезапно схватил меня за локоть:
– Послушай, тебе не следует соваться к Юлию. Сатира долго думать не станет…
– Спасибо за предупреждение, – я вывернулась из его цепких ладоней. – Но кто сказал тебе, что я собираюсь влезать в их взаимоотношения?.. Да и потом, ты же сам говорил об этом, – я потянулась и прошептала ему на ухо: – Я же сплю со своей подругой.
Тод рассмеялся:
– Это вовсе не означает, что беспокоиться не о чем.
Проскользнув за дверцу, за которой скрылись Сатира и Юлий, я оказалась в длинном коридоре. Пол был уложен старой исцарапанной кафельной плиткой, а по сторонам коридор разветвлялся на многочисленные комнаты. Кое-где не было дверей, везде лежала пыль, с потолка свисали одинокие паутинки. Эта часть развалин совсем не изменилась с тех пор, как мы с Никки бывали здесь год назад.
Шелест ткани, отзвуки пошлой возни и всхлипы доносились из комнаты в конце коридора. Дверь там отсутствовала, и я тихонечко остановилась у входного проема, осознав, какую глупость сделала, придя сюда.
Черный френч был небрежно брошен на стопку книг, сваленных на пыльном столе. Сатира сидела на подоконнике, ногами обнимая Юлия, который сжимал её бедра, откинув длинные воланы темно-фиолетовой ткани. С трудом отрывая его руки от себя, она всё же стянула с Серого Кардинала рубашку.
На мгновение я прикрыла глаза. Тяжело вдруг стало видеть её счастливое лицо, слышать его нарастающее дыхание, шелест скользящей ткани. Но потом блондинка начала стонать всё громче, и я снова открыла глаза, чтобы не обманывать свое воображение.
На лице Сатиры отражалась сладостная агония. Тонкие цепкие пальчики оставляли на спине Юлия темные борозды садистских наслаждений. Она то целовала его, то неистово запрокидывала голову назад, позволяя Серому Кардиналу губами стирать белые цветы, нарисованные на её плечах.
Когда дыхание её начало сбиваться, она
