смотрел на противоположную сторону стоянки для машин, где прямо из песка вырастало скопление белых построек: кривые линии, плоскости и купола словно поднимались из земли. Существование зданий посреди пустыни при полном отсутствии декоративных деталей и деревьев создавало ощущение чистоты и наводило на мысли о дзен-буддизме. Корпуса соединяли пересекающиеся стеклянные коридоры, рождая свой собственный рисунок.
Сингер провел новоприбывшего по одному из крытых переходов.
– Брент является ярым приверженцем идеи, что архитектура есть средство, вдохновляющее человека, – сказал он. – Я никогда не забуду, когда архитектор… Как же его зовут? Да, Гварески, прибыл из Нью-Йорка, чтобы здесь «поэкспериментировать».
Директор тихонько рассмеялся.
– Он явился в туфлях с кисточками и костюме, в дурацкой соломенной шляпе. Но следует отдать ему должное, это был крепкий парень. Он прожил в палатке четыре дня, прежде чем получил тепловой удар и сбежал на Манхэттен.
– Здесь красиво, – проговорил Карсон.
– Да. Несмотря на неудачный опыт, архитектор сумел почувствовать дух открытых пространств. Он настоял на том, чтобы здесь не было никакого искусственного ландшафта. Во-первых, у нас нет воды. Но еще он хотел, чтобы комплекс выглядел так, будто он является частью пустыни, а не привнесен сюда извне. Очевидно, он не сумел забыть про жару. Думаю, именно по этой причине тут все белое: механическая мастерская, складские помещения, даже электростанция.
Он кивком показал на длинное здание с грациозно изгибающимися крышами.
– Электростанция? – недоверчиво переспросил Карсон. – Больше похоже на музей живописи. Все это, наверное, стоило целое состояние.
– Несколько состояний, – сказал Сингер. – Но в восемьдесят пятом, когда началось строительство, деньги не были проблемой. – Он повел Карсона в сторону жилого комплекса – серии невысоких криволинейных строений, составленных вместе, точно куски головоломки. – Мы получили контракт на девятьсот миллионов долларов у ПКУ МО.
– У кого?
– У Проектно-конструкторского управления Министерства обороны.
– Никогда о таком не слышал, – сказал Карсон.
– Это было закрытое подразделение Министерства обороны. Его распустили после Рейгана. Нам всем пришлось подписать кучу документов о неразглашении. «Секретно, совершенно секретно». А потом они стали изучать нашу подноготную, и, можешь мне поверить, они копали по полной. Мне звонили мои бывшие подружки, с которыми я расстался лет двадцать назад, и говорили: «Тут ходят разные серьезные типы в костюмах и интересуются тобой. Чем, черт тебя подери, ты занимаешься, Сингер?» – Он рассмеялся.
– Значит, вы здесь с самого начала? – поинтересовался Карсон.
– Точно. Только ученые работают тут по шесть месяцев. Наверное, Скоупс думает, что я не слишком перетруждаюсь, чтобы сгореть на посту. – Он рассмеялся. –
