гриппа для того, чтобы сходить неведомо куда за какой-то книгой.
Поздно вечером, вернувшись домой, я узнал, что меня ждут. Об этом мне шепнула соседка, та самая, что угощала меня малиновым вареньем и за это была вознаграждена починкой крана, посвистывание которого ее раздражало. При этом она как-то странно подмигнула. Кто мог меня ждать? Кто-то из родных смело прошел бы в комнату, даже устроил бы там уборку, не напрашиваясь ни на какую аудиенцию. За столом на общей кухне сидела девушка. Сидела прямо в одежде. Расстегнутый плащ, сдвинутый на бок шарф. Разве что из обуви на ней были огромные вязаные тапки, которые у нас в коммуналке предлагали нежданным гостям вроде врачей, участковых и слесарей, чинивших не так давно текущие батареи.
– Простите, Александр, это, должно быть, вы, – смущенно спросила она, увидев меня. – Я решила вас, во что бы то ни стало дождаться. Понимаете, приходить второй раз как-то неудобно. Лучше уж сразу рассказать все как есть.
– Ну, я – Александр, и что? – меня, если честно, в тот момент дико разозлил визит совершенно незнакомого мне человека в столь поздний час, без предупреждения, когда единственное, о чем я думал, так это о том, как поскорее мне привести себя в порядок и завалиться спать, – Откуда вы взяли мой адрес? И по какому вы поводу? Знаете, я очень устал и могу наговорить всяких глупостей, так что не обращайте внимания.
Она смутилась. Я разглядел, как она опустила глаза, как поправила шарф, чуть не свалившийся на пол.
– Так, – твердо сказала она, пытаясь взять себя в руки. – Мне ваш адрес дал продавец с рынка, который за железной дорогой…
– С толкучки что ли? – удивился я. – Дядя Сема, что ли? Да, он, кажется, должен был знать. Какая у него хорошая память.
– Да, с толкучки, – по-моему, ее покоробило само это слово, толкучка. – Тут вышло одно недоразумение. Мы разбирали книги с дедушкиной квартиры, и эти книги продали этому торговцу. Почти все они уже разошлись, но…
Я вспылил. Я готов был тотчас же показать на дверь и еще прикрикнуть. Конечно, я бы этого не сделал, а если бы и сделал, то не в такой откровенно грубой форме. Но вместо этого я просто подошел, уселся рядом на стул, сложил руки на груди и сказал:
– Последнее, что я у него на рынке купил, это Трояновский. Но назад его я не верну. Если хотите, то идите в милицию, делайте все официально.
Меня взбесило то, что книга, которую я искал без малого год, вот так легко и без лишних сложностей может перекочевать в другие руки.
– Вы не поняли меня, – оправдывалась она, – Возникло небольшое недоразумение, и я уверена, вернее, я на это очень надеюсь, что вы меня поймете, и все разрешится. Тем более, зачем вам…
– А вот это уже мне решать, нужна мне книга или нет, – отрезал я, не дослушав.
Вообще-то перебивать нехорошо, я не люблю, когда так делают, когда говорю я. И с этим я погрешил немного. Но девушка это была, по всей видимости, отнюдь
