ни слова больше.
– Он вам назвал мою фамилию?
– Да. Вацура, если не ошибаюсь?
– А телефон?
– Телефон он мне продиктовал, чтобы я записал номер своей рукой.
– А почему вы согласились выполнить такую странную просьбу?
Рыжик замялся, и я помог ему:
– Он вам заплатил?
Рыжик с усилием кивнул.
– Да. Простите меня, ради бога! Я думал, что этот звонок вам во благо.
– Как он выглядел?
– Молодой, не больше двадцати пяти. Крепкий, коренастый. «Качок», как их сейчас называют.
– Особые приметы?
Рыжик задумался, наморщил лоб.
– Вы знаете, у него было настолько типичное лицо, что я вряд ли узнал бы его даже сейчас. Короткая стрижка, голова низко посажена. Крупный нос.
– С горбинкой?
– Нет, нос обычный, картошкой.
– Наколки на руках, груди?
Рыжик отрицательно покачал головой.
– Не припомню. По-моему, не было.
– А почему он выбрал именно вас? Что, на пляже больше никого не было?
– Да что вы! Полно людей. А он, собственно, меня и не выбирал. Это я к нему подсел. Рядом с ним место свободное было.
– Он был один?
– Да. Сидел на полотенце, смотрел на море. Спросил о какой-то ерунде, вроде нет ли у меня спичек? А я ведь не курю.
– А как он потом перешел к своей просьбе?
– Поинтересовался, в «Соколе» ли я отдыхаю? Я ответил: да, в «Соколе». А он говорит, что очень хороший санаторий, он тоже в нем отдыхал и вообще любит море, но сегодня уезжает, а до своего дружка, мол, дозвониться не успел, а сообщить ему надо нечто очень важное. И спрашивает, не могу ли я завтра позвонить по местному телефону? Ну и тут же портмоне раскрывает, достает двадцать долларов. Мне, знаете, так стыдно стало…
– Ладно, хватит, мне все ясно, – сказал я, почему-то испытывая к рыжему не самые добрые чувства.
– Только из лучших побуждений, – еще раз заверил он меня.– Так что примите меры и готовьте, так сказать, алиби…
– Я это уже слышал, – перебил я его и вытащил швабру из дверной ручки.
Мы вышли из подсобки и тотчас нос к носу столкнулись с уборщицей. Она воинственно наставила на нас шланг от пылесоса и спросила:
– Чего это вы там делали?
– Туалет искали, – ответил я.
– Туалет в номерах! – завопила уборщица. – Гадят где попало, как коты драные! Взрослые люди, и как не стыдно!
Рыжему стало стыдно, и лицо его покраснело.
– А ловко вы меня насчет штрафа надули, – сказал он мне, когда мы дошли до лестничной площадки. – Я в самом деле поверил, что вы егерь.
Я уже не слышал, что он там бормочет. Коренастый, нос картошкой, голова низко посажена, мысленно повторял я словесный портрет человека, который предупреждал меня об опасности. Таких коренастых
