Из 23 человек пленных самых разнообразных званий и характеров (офицеров, солдат, чиновников), которые были в балагане, недоверчиво, [1 неразобр.] любопытно оглянули большого, толстого человека в кучерском кафтане, с испуганным, преступным лицом введенного к ним, и никто первым не хотел обратиться к нему.
Выражение лица Пьера стало еще более робкое и жалкое, когда
250
Зачеркнуто: небольшого
251
Зач.: с <круглым лицом> круглой, отраставшей бородкой
252
Зач.: Он круглыми, большими, добрыми глазами ласково смотрел на Пьера и в
253
Зач.: невольно улыбнулся в ответ на его слова.
254
Зач.: круглый
255
Зач.: чего-то доброго и круглого
256
Зач.: и два полукруга белых, крепких зубов виднелись из-под
257
Зач.: заскорузлую
258
Зач.: которому от высших классов выучились дворовые, но то
259
Зач.: Солдат
260
Зач.: Каратаевым прозвали
261
Зач.: офицер стал
262
Зач.: взяли и
263
Зачеркнуто: и они остались вдвоем
264
Зачеркнуто: И ты не тужи.
265
В рукописи: наружу
266
Зач.: Пьер не только в своих
267
Зачеркнуто: Из всех бывших в балагане
268
Зач.: Первое [время] пленных содержали хорошо На полях: Простота офице[ра]. Пьер со всеми его…
269
Зач.: пленных стали кормить дурно и караульные
270
Переработанная копия второй части предшествующего варианта.
271
Зач.: Его называли все Петр Кирилыч и барин, ценили и считали его чудаком.
272
Исправлено из: сближался
273
Зач.: Он дорожил своим уединением. Что-то такое было в Пьере, что всем этим самым разнообразным людям внушало к нему уважение. Ему не мешали, не заговаривали с ним, когда он того не хотел, и обращались с ним почтительно. Его звали Петр Кирилыч и никогда не говорили с ним про его прежнее житье.
274
Далее зач. автограф, написанный на полях зач. копии: Жизнь его как будто началась с того <вечера> <первого разговора с Платоном Каратаевым> вечера, как он, вслушиваясь во мраке балагана в слова <этого крестьянина]> своего соседа, <смутно> начал чувствовать значение того божьего суда, который руководил человеческим умом, как говорил Каратаев, и еще более почувствовал
