мсяца у тетушекъ, но тогда ничего не случилось. Ему было 18, Катюш было 16 лтъ, и, хотя имъ и случилось разъ, играя въ горлки, поцловаться, между ними ничего не было, и племянникъ краснлъ, какъ красная двушка, всякій разъ, какъ встрчалъ ее. Но тутъ, когда онъ халъ въ армію, случилось то, что она отдалась ему и потеряла невинность. Она и прежде, когда онъ прізжалъ годъ тому назадъ, полюбила его. Теперь же она не могла устоять противъ него. Онъ былъ молодъ, красивъ, онъ халъ въ армію. Она никакихъ не знала радостей и полюбила его. И она потеряла себя.
На другой же день посл той ночи, когда она отдалась ему, онъ ухалъ въ армію, а она осталась подметать комнаты, варить кофе, длать постирушечки. Тяжело, мучительно ей было; но она продолжала жить по прежнему: плакала по ночамъ и работала днемъ. Но черезъ 5 мсяцевъ стало уже несомннно, что она беременна. Она надялась выкинуть, прыгала съ комода, пила уксусъ, но ничего не помогло.
Въ это самое время она узнала, что соблазнитель ея детъ изъ арміи и долженъ прохать мимо нихъ. Сначала старыя барышни говорили, что онъ задетъ, но потомъ узнали, что онъ раненъ и не задетъ;173 и она ршила убить себя и пошла ночью на желзную дорогу, чтобы лечь подъ тотъ поздъ, въ которомъ онъ продетъ. Но тутъ, какъ разъ тутъ, въ эту ночь, она почувствовала движеніе ребенка. И вся душа ея перемнилась. Съ тхъ поръ она стала готовиться къ отходу отъ господъ и къ родамъ. Но еще прежде чмъ она стала проситься уйти, ее прогнали. Замтили, что она дурно работаетъ, и узнали, что она дурно вела себя.
Идти ей было некуда. Родныхъ у ней были дв тетки и два дяди, но они вс были бдны, и она мало знала ихъ, и она пошла къ крестной. Крестная была бдная вдова сапожника, деревенская бабка. Одного сына ея отдали въ солдаты. Крествая держала шинокъ, приняла къ себ Катюшу и, разсчитывая на т 127 рублей, которые Катюша принесла съ собой, приняла ея ребенка – тоже двочку – и держала у себя все время ея болзни.
Катюша заболла посл родовъ и лежала въ сильномъ жару, когда крестная призвала старуху, занимавшуюся доставленіемъ дтей въ воспитательный домъ, и отдала ей ребенка. Об старухи выпили, спрыснули Катюшу.
Старуха-ребятница взяла ребенка къ себ и, кормя его соской, продержала 8 дней у себя, пока собрался у нея «камплетъ», какъ она называла ребятъ, для поздки въ Москву. А то для каждаго брать отдльный билетъ было дорого; съ 4-мя же ребятами на каждаго ложилось не больше рубля.
Приладивъ большую корзину съ гнутой ручкой, съ двумя отдленіями, старуха-ребятница положила запеленутыхъ ребятъ по два на каждую сторону, приладила сосочку,
