по дому. А теперь, засовывая подушку в цветастую наволочку, пахнущую чистотой, он снова попытался поймать воспоминание, мелькнувшее в его голове при виде тонкого Никиного запястья. Где, у кого он видел такое же?
Хлопнула входная дверь, Матвеев слышал, как Ника, чертыхаясь, стаскивает сапожки, чем-то шуршит, шебуршится… ему хотелось посмотреть, что она там делает, но он не мог – сон свалил его, и последнее, что он помнил, – это тонкое запястье, сжимающее нож, и крик «Убью!» – но это не Ника, а кто-то другой. И он знает, что должен забыть, кто это.
Проснулся он от того, что Ника толкала его в бок.
– Макс, слышишь, Макс, вставай!
Он не мог понять, где находится, потом враз вспомнил – и удивленно посмотрел на Нику, одетую в красную кружевную сорочку.
– Ирка звонила, говорит, Лерки до сих пор дома нет. Я ее искать пойду, а ты тут один останешься, Марек спит, не дай ему увязаться за мной.
Матвеев уже все понял. Поднявшись, он принялся одеваться.
– Ты куда это? – спросила она.
– С тобой пойду, нечего по темноте одной шастать. – Макс пощупал ботинки, стоящие на батарее. – Высохли почти. Куртка тоже высохла?
– Машинка с сушкой, давно высохла. Но тебе после «купания» по холоду не надо бы, и…
В дверь требовательно позвонили. Ника испуганно уставилась на Матвеева – синие глазищи сразу стали какими-то детскими, круглыми и беспомощными.
– Я никого не жду, ночь же…
– Может, Валерия?
– У нее ключ есть.
Ну да. Они дружат, они компаньонки в каком-то бизнесе, у них дети примерно одного возраста и одинаковые судьбы, понятно же, что у каждой есть ключ от квартиры подруги. На всякий случай.
В дверь снова позвонили, и слышно стало, что проснулся Марк и шлепает босыми ногами по коридору.
– Сынчик, не подходи к двери!
– Мам, что происходит?
– Максим Николаевич, это я, Олешко.
Голос из-за двери звучал глухо, но внятно. Видимо, человек понял, что так просто его среди ночи никто не впустит.
– Открываем. – Матвеев выдохнул. – Это мой начальник службы безопасности.
Ника набросила халат и подошла к двери. На лестничной клетке топтались трое дюжих молодчиков самого зловещего вида, но раз Макс сказал, что это его охрана – значит, так тому и быть.
– Здрас-с-с-сьте. – Тот, кто назвался Олешко, неловко переступил с ноги на ногу и даже поклонился. – А Максим Николаевич…
– Входите скорей, всех соседей перебудите!
Ника отступила, и парни один за другим вошли в прихожую. Матвеев просто кожей ощущал, как они вытеснили все пространство этой, в общем, не такой уж и маленькой для типовой квартиры передней.
– Максим Николаич, а мы-то беспокоились! – Олешко чувствовал себя не в своей тарелке. – А пока добрались…
– Как же вы меня нашли?
– Обижаете,
