вид:
– Неправильно. Но один из пяти угадать сложно, лучше сделать по-другому…
– Ева поняла. Теперь Ева будет загадывать. Ложись.
Она провернулась на бок и занесла надо мной руку.
Я покорно замер. В спину сильно надавило, почти ударило.
– Указательный, – сказал я.
– Средний! – Ева показала палец и залилась смехом.
Вряд ли жест что-то значил, просто ей нравилась игра. А мне, вообще-то, стало неприятно.
– А сейчас? – Тычок между лопаток был точно таким же.
– Средний.
– А вот и нет! Указательный!
Ева ликовала и веселилась как ребенок.
Я понял, что никогда не угадаю. Она так же меняет пальцы, а проверить невозможно. Я привел эту игру в качестве примера. Нужно было выбрать что-то более умное.
Еву действительно радовало, что обман не доказать, поэтому она выиграла у меня раз пятьдесят. Мне это давно надоело, и, наконец, стало надоедать и Еве.
– Какие игры знаешь еще? – спросила она.
Кажется, удовольствия от произошедшей глупости Ева получила больше, чем от моих предыдущих стараний.
От злости, что так бездарно теряем время (нам все же не по три годика), я показал детский фокус: схватил себя за поднятый вверх большой палец и, незаметно загнув его внутрь ладони, другой рукой сделал вид, что оторвал его.
Ева открыла рот. В глазах стояло недоумение:
– Должна быть кровь. Почему нет крови?
И это все, на что способны ее мозги?
Я «приделал» большой палец обратно и продемонстрировал вновь ставшую целой руку.
– Как ты это сделал?! – На меня глядели выпученные глаза.
Я показал.
Ева была в восторге:
– Ха-ха-ха! А еще что-нибудь?
Почему память так устроена, что когда надо, она все забывает, а потом, когда уже поздно, вываливает горы нужной информации?
Все, что я вспомнил – это покрутил пальцем у виска, одновременно с поворотом вперед вытаскивая, а при повороте обратно убирая язык.
– Еще!!!
Радости у Евы было, как говорится, полные штаны, если б она была в штанах. Несоответствие формы и содержания резало глаз. Взрослая девица в самом соку, познавшая все нескромные утехи, восторгалась как малое дитя от совершеннейшей ерунды.
Я зажал в кулаке обломок тростинки и выставил оба кулака вперед:
– В левом или правом?
– Что?
– Что-то. В одном кулаке что-то есть, в другом пусто. Надо угадать, в каком есть.
– В правом!
Я развернул кулак и раскрыл ладонь, в ней не было ничего. Тростинка оказалась в левом.
Ева нахмурилась.
– Плохая игра. Нельзя выиграть.
Это следовало понимать как «нельзя мухлевать, поэтому выигрыш не гарантирован». С точки зрения Евы
