дело, не можешь.
Он встал и подошел к буфету, где налил себе большую порцию виски.
– Не могу взять в толк, почему ты вбила себе в башку, что такой парень заинтересуется тобой всерьез. Ему только и надо было завалить тебя на спину разок-другой. Попомни мои слова: ты больше ничего от него не добьешься.
– Перестань мучить ее, Фрэнк! – снова попробовала вмешаться мать Айви.
Фрэнк приблизился к Айви и встал перед ней. Она не смела пошевелиться под его угрюмым взглядом, видя его багровое от ярости лицо. Напрягла каждую мышцу своего тела, ожидая, что он сейчас ударит ее.
– Видит бог, я старался заменить тебе отца и делал все для твоего воспитания, но, как теперь понимаю, потерпел неудачу. Тебя так и подмывало опозорить не только себя. Ты бросила тень на репутацию всей нашей семьи.
Айви посмотрела на мать, которая разразилась рыданиями.
Фрэнк продолжал:
– Если бы не доктор Джейкобсон, который благосклонно согласился поговорить с отцом Бенджамином о месте для тебя и младенца в приюте Святой Маргариты, ты оказалась бы просто выброшенной на улицу. У меня ты вызываешь только отвращение, Айви. Никогда в жизни я не испытывал такого разочарования и отвращения. Остается надеяться, что тебя заберут отсюда быстро, пока беременность не стала заметна посторонним.
– Боюсь, вам придется еще и заплатить им, Фрэнк, – заявил доктор Джейкобсон. – Они не примут ее бесплатно.
– Сколько? – спросил Фрэнк.
– Узнаю точно у отца Бенджамина в воскресенье, но примерно сто фунтов.
– Но у нас нет таких денег! – снова завопил Фрэнк.
– В таком случае ей придется задержаться там после того, как для ребенка найдут приемных родителей, и отработать долг.
– Надолго? – Айви умоляюще посмотрела на мать, побелевшую как полотно.
– Насколько мне известно, на три года, – равнодушно ответил доктор Джейкобсон, словно обсуждал погоду за окном, а не описывал то, что было равносильно тюремному заключению.
Айви ахнула и бросилась к матери, хватая ее за руки, которыми она мяла мокрый носовой платок.
– Мамочка, умоляю, не отправляй меня туда.
Дядя Фрэнк сразу же подошел, ухватил Айви сзади и оттащил дочь от матери.
– Не вмешивай в это дело свою мать. Тебе не кажется, что она уже пережила достаточно горя?
– А вы только рады случившемуся. Теперь у вас появился предлог избавиться от меня. – Айви высвободилась из крепких рук дяди Фрэнка.
– Не городи чепухи, Айви.
Мать отстранилась и отвела в сторону опухшие и покрасневшие от слез глаза.
Айви стояла, низко склонив голову, глядя, как плещется виски в стакане дяди Фрэнка, который с силой сжимал его в пальцах. Внезапно он швырнул стакан в стену, разбив его вдребезги.
– Иди прочь с глаз моих! – заорал он. – Твой отец сейчас, должно быть, вертится в своем гробу от стыда.
Айви выбежала
