гвардией. Так что можете начинать привыкать к императорской щедрости. Это всё так, только наша служба вовсе не сплошной праздник. Префект Гета жутко муштрует и дрессирует нас, чтобы, если поступит такой приказ, мы могли драться как следует.
– Ага, мы видели преторианцев в бою, – сказал Макрон. – Это в Британии было. Ребята хорошо там дрались.
Преторианец просиял.
– Вы были там? При Камулодунуме?
Макрон кивнул.
– Я слыхал от тех, кто сопровождал императора, что это была тяжёлая битва.
– И впрямь тяжёлая. Но этого могло бы и не случиться. Варвары приготовили для нас настоящую ловушку. И если бы Клавдий так не настаивал на немедленной атаке, чтобы сразу добиться крупной победы, тогда нас бы не застали врасплох. А в итоге победу обеспечил Второй легион, он всех выручил и спас шкуры преторианцам и самому императору.
– И вы были во Втором легионе, верно?
– Точно. И гордимся этим. Второй легион Августа – лучший легион во всей армии. Тебе бы следовало на нас тогда поглядеть, малыш! Битву за битвой выигрывали, кельтов прямо-таки на части рвали. А они ведь вовсе не слабаки, заметь себе! Кельты – здоровенные парни, храбрые, всегда готовые скорее броситься в бой и сражаться. Кампания была нелёгкая. Я знаю, что многие в Риме так не считают. Но их-то там не было. А я там был, так что я знаю, что говорю, а говорю я истинную правду. Не так ли, Ка…
Катон громко кашлянул и уставился на Макрона яростным взглядом. Тот покраснел и тоже прокашлялся, прежде чем продолжить.
– Сам спроси вот у Капитона, когда он наконец откашляется.
Преторианец поглядел на Катона, потом повернулся обратно к Макрону.
– Вот что, Калид, один маленький совет. Я бы на твоём месте следил за своими словами, когда ты станешь выступать по поводу своего легиона перед другими нашими ребятами. Они, видишь ли, склонны считать, что раз уж они оберегают императора, то они и есть лучшие солдаты во всей армии.
– А сам ты как считаешь?
– Да я-то только гвардию и видел. Так что с моей стороны будет довольно неосмотрительно вылезать с собственным мнением по поводу вещей, о которых я не имею никакого представления.
Макрон улыбнулся.
– Какой умненький мальчик!
Тут они добрались до самого сердца преторианского лагеря, и Катон с Макроном впервые увидели колоннаду вдоль фронтона здания штаба и украшенный пилястрами вход в него. Макрон аж присвистнул.
– Клянусь Юпитером, это больше смахивает на храм, чем на армейское здание.
Они прошли сквозь ворота, задрав головы вверх и любуясь резьбой по камню, украшавшей сводчатый потолок, аркой возвышавшийся над ними. За входом было широкое открытое пространство, по оценке Катона, не менее ста футов в каждую сторону, также окружённое колоннадой. Прямо напротив ворот был ещё один вход, он вёл прямо в помещения командования, расположенные на дальней стороне
