рассмотреть мелкие буквы в документах, которые читают. Он всё ещё кипел внутри от холодного приёма, который им с Макроном оказали по прибытии в лагерь. Катон уже слишком привык за последние годы к почтению со стороны рядовых, так что испытал настоящее потрясение, будучи внезапно отброшен к первым дням своей службы в армии, раз к нему снова стали относиться как к рядовому солдату. Он теперь уже не был префектом Катоном, он стал просто рядовым Капитоном и теперь должен жить, дышать и вести себя так, как полагается по этой роли. То же самое относилось и к Макрону. Глянув в его сторону, когда они проходили мимо первых дверей кабинетов, Катон убедился, что Макрон выглядит совершенно невозмутимо, словно того разноса, который они только что получили, вообще не было. Вот удивительно-то, подумал Катон. Уж Макрон-то первым должен был взорваться от такого приёма.
– Мы пришли, – объявил преторианец. И указал на ближайшую дверь. В отличие от остальных кабинетов, этот был закрыт. – Приёмная центуриона Синия.
Он постоял немного, давая новичкам собраться с духом, потом постучал.
– Один момент! – донёсся приглушённый голос из-за двери. И через короткое время приказ: – Заходите!
Молодой солдат поднял запор на двери и толкнул её внутрь. Прошёл в кабинет, встал по стойке «смирно» и поклонился.
– Докладываю, что опцион караульных у главных ворот приказал мне привести этих двоих новичков в штаб, мой господин.
Катон, будучи ростом выше многих других, мог рассмотреть помещение поверх плеча преторианца. Центурион как раз убирал восковую табличку в шкатулку для документов, стоявшую на его столе сбоку. Синий выглядел довольно молодо, около тридцати лет, может, чуть больше, – слишком молодо, чтобы уже иметь такой чин; Катон решил, что его сразу назначили центурионом. Видимо, из богатой всаднической семьи, отказался от всяких сословных привилегий, чтобы вступить в преторианскую гвардию. У этого командира были светлые волосы – необычно для римлянина, – тщательно зачёсанные в попытке скрыть признаки начинающегося преждевременного облысения. Это был стройный мужчина, жилистый и с суровым выражением лица. Однако, когда он поднял взгляд, на его лице появилась тёплая улыбка.
– Очень хорошо, заводи их сюда.
Молодой преторианец отступил в сторону, и Макрон с Катоном чётким шагом вступили внутрь и замерли на должном расстоянии от стола центуриона, распрямив плечи и выпятив грудь. Помещение было достаточно просторным – футов пятнадцати в длину и в ширину. Позади стола – закрытое ставнями окно, свет проникает внутрь сквозь два отверстия высоко в стене, прямо под свесом крыши. На стене слева – полки, заполненные аккуратно уложенными кипами восковых табличек, листами папируса и свитками. Сверкающий панцирь и изукрашенный шлем с алым плюмажем свисают с подставки, стоящей у противоположной стены.
Синий коротко глянул на двоих новых рекрутов, потом кивнул преторианцу:
– Можешь идти. Прикрой за собой дверь.
Молодой солдат вышел, и снаружи послышался лёгкий
