а потом и человеческий облик теряют.
– Привет, Дима. Как дела? – веселым, бодрым голосом отозвался Александр, предполагая, что друг звонит ему для того, чтобы извиниться за вчерашнее.
– Саш, Ирина не у вас? – услышал он неожиданно тихий и какой-то пришибленный голос Дмитрия.
– Нет, а что? Что-нибудь случилось?
– Она пропала. Ее нет нигде. И телефон ее выключен.
– Так вы же с ней вчера вместе от нас вышли.
– Саш, вышли-то вышли. Но что было потом – нетрудно же догадаться.
– Поскандалили, – с пониманием отозвался Мусинец. – Все понятно. И что, она сорвалась и куда-то поехала?
– Да, мы поскандалили, причем это произошло уже дома, во дворе. Я поставил машину, а она все это время стояла перед домом, знаешь, у нас такая площадка, вроде итальянского дворика… Помню хорошо, как цокают ее каблуки, она прямо-таки притоптывала от злости, кричала, что я негодяй и подлец, что лишил ее свободы, что она не собиралась за меня замуж… Что ж, говорю, как хочешь… А у самого на душе так гадко, мерзко. Кому приятно, когда его надувают? Я не стал дальше слушать, вошел в дом, устроился в гостиной на диване, включил телевизор… Еще выпил немало. И не помню, как отключился. Проснулся утром – ее нигде нет. Постель в спальне не смята, значит, она не ночевала. Знаешь, она никогда не убирает постель или вообще что бы то ни было. У нас, говорит, для этого есть Люся. Людмила, ты знаешь…
– Знаю. Рита, кстати, всегда мечтала переманить твою Люсю, даже уговаривала меня. Ну да ладно, сейчас не об этом. И что? Ее нигде нет?
– Нет.
Александр посоветовал ему не паниковать, а набраться терпения и ждать, когда Ирина объявится сама. Что было еще посоветовать, когда Ирину он знает плохо, а потому предугадать ее поведение просто невозможно.
И вот он снова звонит. Прошел целый день, возможно, Ирина нашлась и Дима хочет ему что-то рассказать?
– Привет, дорогой. Ну, как дела? Нашлась твоя невеста?
– Нет, не нашлась, – на этот раз тон его был еще более удручающим. – Знаешь, может, я и поспешил, но все же обратился к одной своей знакомой, чтобы она помогла мне найти ее… Ума не приложу, где она может быть. Уже вечер.
– Думаю, старик, она где-нибудь спит. У какой-нибудь своей подружки, которой приказала молчать на случай твоего звонка. Специально, чтобы ты помучился. Бабы, они все такие. Моя тоже пряталась от меня у Женьки, ты знаешь… Если хочешь, приезжай к нам. Уж мы-то найдем, как тебя успокоить, привести в чувство… У нас еще осталось в баре, сам знаешь… Он же неиссякаемый! Между прочим, остался твой любимый абсент…
– Не до этого мне, Саша. Что-то мысли нехорошие в голову лезут. Вот куда она могла отправиться ночью? Одна? Раньше за ней ничего такого не водилось. Она представлялась мне совершенно домашней девочкой… И уж к чужим точно не села бы в машину.
– Ты извини меня, старик, но хочу напомнить, что Ирина была сильно пьяна. А алкоголь… Ты не представляешь себе, как алкоголь меняет характер человека, его привычки,
