на судоремонтном заводе. Подобных ему людей, заслуживших всеобщее уважение (а это сержант доподлинно знал из многочисленных рассказов своего приятеля), на производстве во все времена звали исключительно по отчеству. В данном конкретном случае Ларин-старший, естественно, именовался Валентинычем. Он обстоятельно пригладил макушку, почесал кончик носа, крякнул, и на столе появилась беленькая. Сын-то уже большой. Солдат.
Валентиныч Федору понравился – простой рабочий мужик, привыкший честно пахать всю свою сознательную жизнь. Причем работать Валентиныч предпочитал больше руками и трудностей никогда не боялся. Сержант хозяину тоже пришелся по сердцу, как и Лехиной матери, Антонине Алексеевне.
– Мы ведь, Ларины, сюда из-под Воронежа переехали, – неторопливо рассказывал Валентиныч, наливая сержанту очередную рюмку. – Давно. Лет пятнадцать будет. Друг все зазывал, он тут большим начальником состоит. Цехом управляет на судоремонтном заводе.
Федор кивнул.
– Ну, а у меня в Воронеже дела как-то не складывались – не ладил с начальством.
Сержант бросил короткий взгляд на рядового Ларина и снова кивнул.
– Друг мне тут предложил приличную работу по специальности. Да и море рядом. А я же без рыбалки не человек. Вот и переехали. Мать сначала переживала, огород ведь оставить пришлось, а потом привыкла. Устроилась работать в местную школу, ну, и по хозяйству само-собой…
Так они просидели не меньше часа, пока разговор не перетек на отвлеченные темы.
– Ты, сержант, говорят, по истории спец, – стал задирать Федора слегка разомлевший Валентиныч, подмигивая расположившему рядом сыну, – полководцев древних изучаешь?
– Есть немного, – скромно согласился Федор, закусывая грибочками, заботливо выставленными на стол прямо перед ним Антониной Алексеевной. – Римской тактикой интересуюсь. По тем временам самая передовая армия была.
– А зачем? – продолжал Валентиныч. – Ну, на кой хрен тебе это знать? Да еще каких-то римлян. Они же автоматов не имели. Шашками дрались. Окажись сейчас они здесь, супротив вас вон с Лехой, да вы же их покрошили бы в мелкий винегрет из своих стволов и бронетехники, верно? Какой ныне смысл от их тактики?
– Верно, – кивнул Федор, пропустив «шашки» мимо ушей. – Только вот если бы мы случайно оказались без «стволов» – пришлось бы повозиться. И, скорее всего, порубили бы нас в мелкий винегрет.
– Да брось ты, – хлопнул его Валентиныч по плечу, а сына приобнял. – Таких орлов? Не верю.
Федор с Лехой дипломатично промолчали.
– Вон у меня сосед по площадке, – продолжал развивать тему Лехин отец, – археолог. Тоже все копает какие-то курганы. Ямы роет с утра до ночи. Делать ему не хрен. Говорит, скифов каких-то ищет, тоже хочет историю двигать. А я думаю, золото откопать придумал. У нас ведь тут этих могильников с кладами – тыщи.
Валентиныч наклонился к Федору и прошептал заговорщицки:
– А в прошлом месяце он в Крым поехал свои курганы копать.
