на этой палубе, похоже, старший – он. Лег, укрылся, что дальше?
А дальше Лисицын полчаса гонял по ночным улицам, после чего куда-то приехал, предварительно остановившись, видимо на входе, потому что на его «Hello» кто-то ответил «Go ahead, mister»27 и машина покатилась вперед, но почти сразу остановилась.
– Поднимайся. И быстро за мной.
Щербатов вышел из машины. Так, подземная парковка, какие приходилось видеть лишь в иностранных фильмах.
– Чего встал, двигайся! – откровенно злым голосом потребовал дипломат. И какая муха его укусила?
– Да иду я, иду.
Открыв какую-то неприметную дверь, поднялись по винтовой лестнице и вошли в комнату. Ни хрена себе! Не в комнату, а в двухкомнатную квартиру, не шикарно, но вполне себе добротно обставленную, со спальней, туалетом, душевой и даже кухней. Бежевые обои, белый потолок, красивая мебель, огромный телевизор – все прекрасно, одна беда – окон нет. Вообще.
– Извините, Алексей э-э…, простите, забыл, как вас по батюшке, а мы где?
– Алексей. Можно Леша, хватит церемоний. В консульстве мы, Вася, в той его части, о которой тебе и подозревать не следовало бы, но вот пришлось посетить. Посиди пока, посмотри телевизор. А я скоро.
Что же, включил телевизор, по большинству каналов шел прямой репортаж от того отеля. Убиты три офицера советской полиции, в том числе и он, майор Щербатов. Двое – из пистолета, один взорван. И тела. Кузьмин, кадровик… да, здесь, к сожалению, никаких сомнений. И его труп на залитом кровью паркете. Точнее, то, что осталось, ибо верхнюю часть тела, кажется, разнесло в пыль, судя по накрывшей труп простыне.
Вошел Лисицын. В руках бутылка водки, закуска.
– Видел?
– Угу.
– Тогда давай выпьем. За мужиков. Особенно за Ферапонтыча. Обоих жаль, но с Андрюхой мы год в одной комнате в Минске прожили. Знаешь, как нас там гоняли? Бывшие морпехи срочную как курорт вспоминали! И все поровну. А сейчас… Давай!
Выпили, закусили. Лисицын разлил по второй.
– Не думал я за его упокой пить. Тем более с ментом. Ты не обижайся, Вась, это ж я утром так, для форса гнал, извини, если переборщил. Но не должен Андрюха был здесь погибнуть! – он сильно, зло ударил кулаком по столу. – Никак не должен! Ладно, помянем.
Когда закусили, Щербатов спросил:
– Леша, почему передали, что и я там?
– Потому что в твоем номере лежит труп в похожих джинсах, вроде как и в твоей же майке, от лица, правда, мало что осталось, для идентификации лишь руки пригодны, которые по углам разлетелись.
– Толку от тех рук… С меня отпечатки никто не снимал, с чем сравнивать? – Щербатов налил по третьей. – Но обслуга должна была что-то сказать…
– Они и сказали, что ты вернулся в гостиницу с какой-то сумкой, может даже с этой, – Лисицын показал на сумку, где лежала старая одежда. – В бейсболке и темных очках, показал карту гостя и поднялся к себе. Время позднее, если бы не взрыв, тела
Проезжайте, мистер.
