но люди убегают от машины, как черт от ладана. Это не то, что в Киеве или Москве: пешеход лениво улицу переходит перед носом движущегося автомобиля и надо жать так, что тормоза визжат, и пот на лбу выступает, иначе беда.
Куда было ехать Лимону, – домой? Да ни за какие деньги. Эта худосочная коза Ольга Васильевна до невозможности надоела своим сюсюканьем и своими способностями вносить недоразумение в любое дело, за которое она берется. Это она виновата, что банки превратились в кусочки стекла и смешались со сметаной. Между банками надо было поставить прокладки из картона либо даже скрутить любую мешковину и проложить между ними. И не в багажнике такие вещи везут, а в салоне. Но, что делать, если на плечах вместо головы тыква?
Машина сама его привезла к Осиному гнезду, именуемому Белым домом. Не закрыв свой драндулет на замок, он поднялся на второй этаж и без задержки прошел в кабинет Дискалюка. Секретарь Леся встретила его приветливо и сказала, что Дмитрий Алексеевич только что освободился и наверняка не откажется от приятного общения со знаменитым председателем сельского совета.
– Ну, садись, дорогой, – улыбнулся Дискалюк и показал на стул в углу длинного и поперечного «т» образного стола. – Мне кажется, ты немного укоротился и глаза у тебя мигают, как у виноватого, – что случилось? Выкладывай, признавайся, а то подведешь не только меня, но и себя.
– Я привозил дары… свежатину, пальчики оближешь, все упаковано в чистую белоснежную марлю из аптеки, а вот по дороге вышел казус с банками со свежей сметаной. Я торопился, дорога плохая, машину все время подбрасывало так, что я головой до потолка доставал. Банки не выдержали такой тряски, превратились в мелкие кусочки, смешались со сметаной и ваша уважаемая супруга, дай ей Бог здоровья, она такая бдительная, настоящий Штирлиц, приняла это за провокацию и уже собиралась вам звонить. Пришлось мне падать перед ней на колени и просить не делать этого во избежание недоразумения. И вот весь я перед вами, ваша воля миловать или казнить меня, потому, как и моей вины здесь в этом неблаговидном деле больше чем достаточно: доверился, не досмотрел, не проконтролировал. – Лимон вытащил свежий платок и стал промокать капельки пота, выступившие на лбу, а потом очень тихонько и робко высморкался. – Вы бы, того, познакомили бы меня с вашей дражайшей половиной, а то я оказался в очень и очень щекотливом положении. Она меня не знает, подозревает и это естественно, а я никак не могу доказать, что я от чистого сердца, вот ситуация какая возникает. И никто в этом не виноват. Просто недоразумение. Мне это недоразумение нелегко пережить.
– Ерунда это все. Забудь об этом, считай, что ничего не было. Везти мне ничего не надо, у меня все есть, а если чего и нет, то…
– А чего у вас нет, Дмитрий Алексеевич? – испуганно спросил Лимон.
– Счастья нет. Вот, если бы ты мне подарил счастье, я бы тебе миллион долларов заплатил и еще обнял и поцеловал бы, – сказал Дискалюк, улыбаясь.
– Я с удовольствием, но как, что я могу сделать,
