завернулся в свой тулупчик, повернулся на бок и спокойно заснул: Господину есть с кем коротать ночь.
Перед рассветом меня разбудило громкое «крух, крух, каррр!». Пако, болтливая ты птица! Собрал на верхушке елки кучу своих лесных сородичей и оживленно болтает с ними, наверное, сплетничает. Как после этого уснешь? Высунувшись из тулупа, я повертел головой. Охотники спали, как убитые. Им даже Пако не мешал!
А где же Господин? Вроде, только что сидел у костра, веселил всех своими байками и по привычке затачивал края золотых монет. Не торопитесь, сеньоры, сейчас все объясню. Дело в том, что в кармане плаща Господин всегда носил пригоршню золотых, но никогда и нигде ими не расплачивался. В свободную минуту (обычно это бывало на привалах) он доставал монеты и начинал подпиливать, затачивать особым образом их ободки, ребрышки. Я бы тоже так смог, но эту работу он мне не доверял. Вы спрашиваете, зачем он это делал? Не знаю, клянусь святым Элигием! Может, Господин просто не мог сидеть без дела. А может, метил свои монетки, достававшиеся ему нелегким трудом, Бог ведает. Еще я как-то слышал, что некоторые особо озабоченные богатеи подпиливали края золотых, опасаясь подделок или фальшивок, то есть наносили на ребро гурт – узор, рифление или засечки.
Так куда же подевался мой Господин? Зевнув и погрозив Пако кулаком, я выбрался из-под тулупа и побрел к озеру, видневшемуся голубым блюдцем среди деревьев. Карамба, до чего ж не люблю просыпаться так рано! Поскользнувшись на толстом корне сосны, я едва не шлепнулся прямо в воду, да так, лежа у воды, и замер – где-то рядом я почувствовал Господина. Приподняв голову, я обвел глазами пустынный берег. Ага, вот и он! Я удовлетворенно улыбнулся: «бац!» не прошли даром. Вскочив на ноги, я уже хотел припустить к нему навстречу, но только тут заметил, что Господин не один.
На берегу нетерпеливо переступал с ноги на ногу вороной конь, а всадник в черном плаще, наклонившись с седла, что-то говорил Господину, тоже одетому во все черное (откуда он взял свое инквизиторское платье?). Господин внимательно слушал всадника, иногда кивая головой в знак согласия.
Интересно, о чем они говорят? Я напряг слух, но ничего не услышал. Кто же этот всадник, скрывший лицо широким капюшоном черного плаща? Почему он говорит с Господином тайком, чтобы никто не видел? Может, это Папский легат?
За лесом зарозовело небо, окрасив небо и облака перламутровым нежно-алым светом. Конь, встав на дыбы, заржал. Господин, отступив на шаг в сторону, низко поклонился всаднику. Миг – и конь рванул с места, унося всадника в черном плаще.
Я помчался со всех ног к Господину, который скрестив на груди руки, глядел вслед всаднику. Лицо у него было задумчивым и, кажется, даже озабоченным.
– Я так и знал, что вы здесь, Господин!
– Санчо? – несколько удивленно проворчал он. – И чего тебе не спится?!
– Меня разбудил Пако, – пояснил я и, не утерпев, спросил, – Господин, а с кем это вы сейчас разговаривали?
Господин
