пыли. Его несколько раз ранили – это были хорошие, добрые раны, из них текла кровь, а не гной. Потом человек увидел, что брат Мизинец опустился на колено.
Человек прикрыл его стальным вихрем, поддержал одной рукой… Человека залила чужая кровь. Потом оказалось, что врагов больше нет. Человек понял, что не может стоять, он неловко оглянулся – если он упадет, то уронит брата Мизинца… К ним подскочили братья, подхватили обоих, бережно уложили.
Брат Мизинец захрипел, он протянул руку – брат Большой сжал ее.
– Не отдавайте франка… он теперь… брат – кровь смешалась.
Брат Большой успокаивающе погладил слабую ладонь.
– Да, он теперь наш брат. Брат по крови.
Брат Мизинец закрыл глаза – он умер.
Брат Безымянный и брат Большой бродили по месту схватки.
– Брат Большой, посмотри сюда, – брат Указательный левой руки опустился на песок и откинул ткань с лица одного из нападавших. – Узнаешь?
– Да, брат, это Хуршах, я видел его в Бениасе, он верный пес аль-Джеббеля, Старца Горы.
– А это?
– Тогран – сотник Старца, его прислали из самого Аламута. Все эти люди отборные федаи. А здесь – смотри, брат, это гяуры. Гяуры, чтоб я сдох! – Брат Указательный чуть не подпрыгнул на корточках.
– Годфрид де Ферн, сановник Храма. А это? Брат Безымянный, ты узнаешь кого-нибудь?
– Да, многих. Я не знаю имен, но все они тамплиеры.
Брат Указательный снизу вверх посмотрел на старших братьев.
– Аль-Джеббель опять столкнулся с храмовниками, не иначе. А мы хотели ехать к нему в Алейку.
Брат Большой опустил глаза. Безымянный положил руку ему на плечо.
– Опасно не то, что Старец в сговоре с Орденом, а то, что он выступил вместе с ним против нас. Не думал я, что он когда-нибудь осмелится на это. Храмовники и хашишины – две самые большие силы на этой земле. Их стоит опасаться. Но, что связало Аль-Джеббеля и Великого Магистра? Ведь Старец совсем недавно отобрал у Храма крепость Апомею. Магистр должен быть зол, как семеро дьяволов.
– Чаша. И храмовники, и Старец рвутся к Чаше. Они еще не нашли ее, и поэтому они вместе. Когда найдут – вцепятся друг другу в горло, – брат Большой отвернулся. – Мы должны найти ее раньше. И мы найдем ее.
Костер бросал короткие багряные отблески на лицо франка. Франк лежал в центре мятущегося светлого круга. Раны его были перевязаны, в голове бродили терпкие дурманящие снадобья. Он проваливался в бездонную черную яму, он кружился на багряной огненной карусели. Он внимал каждому шороху вокруг, каждому всполоху огня, каждому вздоху собравшихся возле него братьев. Он не видел их, они стояли за гранью света. Только когда новая охапка сухой травы ложилась в костер, и пламя взметалось выше, резкие провалы багровых теней обозначали контуры их лиц.
– Кто ты, человек?
– Я
