от ужаса, однако стараюсь держаться твердо и не пасовать перед этим великолепным мужчиной, а в его лице перед всей сильной половиной человечества. Опыт поражений слишком богат.
– Согласилась, потому что люблю живопись и летом свободна от основной работы. А поскольку знаю о галерее намного больше, чем вы обо мне, решение трудно назвать необоснованным. Таким образом, мяч снова на вашей стороне, мистер Комптон. Ответьте, почему же вы обошлись без собеседования?
Мое упорство босса не забавляет. Больше того, не могу утверждать, что он не выглядит слегка раздраженным. Сверлит меня стального цвета глазами – такими пронзительными, что кровь одновременно леденеет и закипает. Парализует волю. Не позволю этому человеку себя пугать!
– Хотите узнать, почему я вас нанял?
– Я этого не ожидала.
– Зачем же предлагали услуги, если не верили, что их примут?
– Момент страсти, – признаю не очень охотно. – И свободное лето.
Он слегка кивает, показывая, что принимает ответ.
– Я почувствовал, понял и разделил вашу страсть.
В горле мгновенно пересыхает; слова падают между нами тяжелыми каплями, воздух сгущается от напряженного, не нуждающегося в словах осознания, которое я беспомощно пытаюсь прогнать. Он не для меня. И даже само это место не для меня. Все принадлежит Ребекке.
– Вы произвели на меня сильное впечатление, мисс Макмиллан, а это нелегко сделать, – тихо добавляет он.
От этих слов дыхание сбивается. С ужасом чувствую, что, несмотря на все рассуждения, отчаянно хочу заслужить одобрение властителя мира и нуждаюсь в подтверждении его искренности. Не хочу хотеть. Не хочу нуждаться. И все же… хочу и нуждаюсь. Выжидаю три удара сердца, чтобы немного успокоиться, и задаю вопрос, на который должна получить ответ:
– Как же мне удалось это сделать за столь короткое время? – Голос звучит не так твердо, как прежде, и он не может этого не заметить. Однако старается не замечать.
– Вам, разумеется, известно, что в наши дни все галереи оснащены видеокамерами, и эта – не исключение. Я наблюдал, как в зале Мерита вы заворожили супружескую пару своей увлеченностью живописью. Если бы не ваша помощь, эти двое скорее всего ушли бы домой, чтобы еще немного подумать.
Даже неприятная мысль о том, что он за мной следил, не в силах остановить теплую волну, рожденную комплиментом. Марк всецело соответствует оценке Аманды и даже ее превосходит. Он успешен и принадлежит тому миру, который я взяла взаймы, но мечтаю назвать своим. О да. Всей душой стремлюсь к его одобрению и ненавижу себя за слабость. Ненавижу! Это сильное чувство, но история моей жизни делает его чертовски востребованным.
– Знания и компетентность встречаются чаще, чем истинная страсть, – продолжает Комптон, каждым звуком богатого красками голоса все глубже затягивая в омут своих чар. – В вас она присутствует, и поэтому пока мне не удается вас разгадать.
– Разгадать? –
