пояс. Каждая монета помещалась в отдельный кармашек, сам пояс застегивался на талии с помощью крючочков и петелек.
Сейчас этот пояс оказался как нельзя кстати.
Шесть дней в дороге прошли без особых приключений, если не считать бесконечную тряску и ночевки на почтовых станциях за приключение.
От троих остальных пассажиров кареты Майер держался подальше. Не то чтобы они ему не нравились. Вернее, не нравились, конечно, но только двое. Молодые знатные выскочки. Расфуфыренные франты. Индюки надутые. Ну почему такие нравятся женщинам?
В том, что они нравились третьей пассажирке кареты, Майер не сомневался. Она благосклонно принимала ухаживания обоих франтов, смеялась над их тупыми шутками. В первый день путешествия, когда фонтан шуток обоих выскочек иссяк, девушка посмотрела на Майера и спросила:
– А вы почему молчите, молодой человек?
Майер поздно понял, что вопрос обращен к нему. Он поднял взгляд на девушку. На него смотрело милое, улыбающееся личико и ждало ответа. Вместо того чтобы выдать какую-нибудь остроту, он залился краской и невнятно промямлил:
– Я ни… мне нечего сказать.
Улыбка с лица девушки исчезла. После этого он стал для нее и индюков пустым местом. Они для него – тоже. Ну, кроме девушки. Всю оставшуюся дорогу он надеялся, что она еще раз задаст вопрос. Он приготовил несколько острот и анекдотов на такой случай. Но случай не представился до самого Марбурга, где прекрасная незнакомка благополучно сошла.
Отсутствие девушки превратило остроумных расфуфыренных индюков в угрюмых сычей, которые ни слова не проронили до самого конца поездки. Украдкой наблюдая за молодыми франтами, Майер видел, как они страдают, и это его забавляло. Оказывается, он правильно себя вел! Оказывается, чтобы не страдать, не надо влюбляться.
Шесть долгих дней в дороге позади. Он на пороге родного дома. Пустого дома. Совсем пустого. Ничего, кроме стен. Выяснять, кто растащил мебель, Майер не стал. Наверняка, это его кузены. Не от хорошей жизни они опустошили его «гнездо». Пусть пользуются, а он не обеднеет, если истратит пару талеров на обустройство.
Весь первый день ушел на решение житейских вопросов. Закупить дрова, кое-какую мебель, постельное белье, письменные принадлежности. Зато к вечеру его дом снова превратился в жилой.
Закончив с обустройством, Майер обошел своих родственников и сообщил, что вернулся. Везде его встречали настороженно: каждый что-то утащил для себя из дома под красной вывеской. Только когда выяснялось, что претензий молодой Бауэр не предъявляет, радость родственников по поводу его возвращения становилась искренней.
На следующий день Майер приступил к исполнению своего плана, который созрел еще по дороге и состоял из двух пунктов. Первым пунктом он собирался написать письма всем известным ему нумизматам, кроме одного. Этот один должен был узнать о коллекции из слухов и заинтересоваться ей. Вот тогда вступит в действие пункт два.
Майер
