за плечо, но тот уже поглощен своим азартом.
Он смотрит на меня, и под его хищным взглядом я съеживаюсь, уменьшаюсь. Никто не поможет! Они так и будут смотреть. Потому, что все мы здесь – добыча!
Белобрысый вскидывает руку, и дуло автомата теперь нацелено прямо на меня. Брюнет заводит оружие за спину, спешно расстегивает ширинку защитных брюк.
Мои ноги дрожат, и я, кажется, перестаю дышать. Все, что я вижу перед собой – прицел автомата. Но он же не выстрелит?
Я как во сне чувствую железную хватку на предплечье. С трудом переставляю ноги, когда он ведёт меня обратно, к вагону. Ощущаю ладонями пыльную «шкуру» поезда, когда он разворачивает меня спиной.
– Ну что, Рапунцель, снимаем трусики? – влажный, горячий шепот обжигает кожу, а рука, минуя пояс, протискивается внутрь.
– Пожалуйста, не надо! – умоляю я, сжимая бёдра. Едва ли мои джинсы его остановят…
– Не жадничай! – шепчет он, сдергивая с меня одежду.
Всего секунда, и джинсы, вместе с трусиками, спущены к коленям. Прохладный ветер ласково гладит ягодицы. И, не в пример ему, шершавая сухая ладонь грубо рыщет между половинок, ощупывает промежность, касается нежных отверстий.
Я, затаив дыхание, жду, когда его член войдет в меня… Но этого не происходит! Взамен я слышу глухой удар, и тело мужчины тяжелым мешком валится на бок.
Я вскрикиваю и оборачиваюсь… Белобрысый стоит по струнке. Лицо его белее мела! А сбоку, с занесенным для удара автоматом, стоит другой. Невзирая на разницу в возрасте, он выше и сильнее.
– Встал в строй! – рычит он, и парень, повинуясь, спешит обратно, бросив своего собрата.
Руки не слушаются, и я изо всех сил пытаюсь вернуть на место одежду.
– Спасибо, спасибо, спасибо, – как молитву, шепчу я.
Мужчина носком ботинка поддевает неподвижное тело, забирает оружие. Он отводит глаза, позволяя мне одеться. Затем выпрямляется во весь рост.
– Как тебя зовут?
– Яна, – отвечаю я, мой голос всё еще дрожит.
Он вынимает из кармана папиросу:
– В порядке?
Я молча киваю. Он закуривает, но не спешит покидать меня. Наверное, понимая, как нужно мне сейчас его присутствие! Поезд уже заполняется, когда он вдруг произносит:
– У меня дочь была. На тебя похожа. Соней звали.
Я смотрю на него снизу вверх.
– Умерла еще в начале, – опережая мой вопрос, говорит он.
И вдруг улыбается. Лицо его, под властью этих перемен, обретает мягкость. Взгляд теплеет…
– Спасибо вам еще раз! – шепчу я. Мне так хочется его удержать! Как будто, стоит ему уйти, и опасность вернётся.
Он шарит в кармане брюк, вытаскивает наружу сжатый кулак.
– Вот, возьми! Это тебе на удачу! – на его ладони, серебристой змеёй лежит цепочка с миниатюрным камушком в форме сердца.
Я осторожно беру её, сжимаю в руке:
– Спасибо вам! – произношу снова. Меня точно
