когда она подняла взгляд от лица полковника, она увидела его. Высокий сикхский савар, Танвир Сингх. Ее тайный принц из сказки.
В этот вечер он ничем не напоминал разбойника. Не было лукавой усмешки, скачущей в уголках глаз или раздвигающей губы в широкой ослепительной улыбке. Само благородство, воплощенное достоинство – хазур с головы до пят. Танвир Сингх стоял на ступенях павильона, облаченный практически исключительно в малиновое. Только так можно было описать этот сияющий густой темно-красный цвет шелка, из которого была сшита его туника, перехваченная в талии кушаком, ослепительно белым, с вплетением золотых нитей. Голову его украшал тюрбан того же белого шелка, составляющего поразительный контраст с теплой смуглотой его кожи.
Он склонил перед ней голову в торжественном и учтивом приветствии, и у нее даже закружилась голова при мысли, что она удостоилась такого внимания с его стороны. Он был совсем не похож на всех тех, кто здесь присутствовал: спокойное достоинство и изящество, – а его движения!.. Она никогда не видела, чтобы мужчина умел так двигаться. С грацией, которая не стоила ему никаких усилий, он легко мог сложиться пополам, чтобы с удобством усесться на одну из подушек, тогда как англичане в чопорных официальных костюмах неуклюже плюхались на них.
Про себя она даже рассмеялась. Кажется, никто, кроме нее, не замечает, что он и в самом деле принц из сказки, которого считали давным-давно пропавшим без вести.
Однако у Катрионы была всего лишь минута, чтобы благодарно улыбнуться ему в ответ, потому что дядя увел ее прочь, вращаться среди офицеров и чиновников компании. В узкий круг «своих», где текла приятная беседа.
И она не возражала, когда дядя представил ее джентльменам, а тетя, в свою очередь, дамам. Она была безупречно вежлива с миссис Карстерс, с мисс Филдинг и с миссис Кауперс. Старательно запоминала имена их мужей, звания и занимаемые ими посты, решив во что бы то ни стало войти в их круг, быть им полезной и обходительной.
Ей бы тогда отступить в тень, открыть глаза и навострить уши! Она бы не преминула почувствовать предательство, которое словно водный поток обтекало ее со всех сторон. Ей бы вспомнить свой скептицизм, прославленный шотландский скептицизм, чтобы внимательно, критически присмотреться к тем, кто ее окружал! Возможно, она заметила бы тогда, что в воздухе, насыщенном чувственными ароматами, подобно дымке фимиама, витает злоба.
Не в первый раз столкнулась она с вероломством в ту ночь в Сахаранпуре. Но на сей раз урок оказался самым наглядным. И запомнился на всю жизнь.
Однако что сделано, то сделано. К прошлому возврата нет. Не воскресить тот момент, не изменить сделанного выбора. И не бывать искуплению.
Катриона призвала себя вернуться в настоящее, к щекотливой задаче, которую ей предстояло выполнить в отношении Уимбурн-Мэнора. Нужно попытаться еще раз поговорить с леди Джеффри.
– Миледи, прошу вас, поймите. Это невозможно. Видите ли, мистер Томас Джеллико вовсе не обознался.
