обладающие даром, могли путешествовать из одного в другой. В столичных магических учебных заведениях были даже факультеты, где готовили специалистов для погружения в другую реальность. Они становились посредниками между мирами – как небезызвестный Семен Юрьевич. Кто-то настолько обживался на новом месте, что заводил семьи и оставался навсегда. Вот откуда у меня появилась магия стихии земли: я была далеким потомком такого внедренца.
В задачи таких специалистов входило наблюдение за развитием мира без магии и изучение наших технологий для того, чтобы внедрить у себя самые полезные. Отсюда и пошло развитие техномагии. Этим также объяснялась популярность богини науки Псейны.
Зачем это нужно было? Таким образом пытались сгладить социальную разницу: не все люди обладали магией, а это порождало неравенство. А неравенство всегда приводит к недовольству и бунтам. Маги не хотели рисковать своей шкурой. Тем более, что на своих изобретениях они неплохо зарабатывали.
– Мне кажется не очень честным, что вы к нам приходите, а мы про вас ни сном, ни духом, – категорично заявила я, хотя мысленно признавала, что будь я жителем этого мира, то трижды подумала бы прежде, чем связываться с моим родным.
– Изначально, когда древние маги только нашли лазейку между нашими мирами, то выбрали несколько избранных для обмена информацией. Они должны были хранить все в секрете, но постоянно происходили утечки. А магия для вашего мира – все равно, что медленный яд, несущий смерть. И при этом – огромный соблазн. В конце концов, чтобы не искушать лишний раз, Зевус запретил внедренцам рассказывать о себе правду даже избранным.
Я хмыкнула. Ну да, конечно, богам только и дело, что общаться с простыми смертными.
– Что-то не так? – Майрис не понял причину моего веселья.
– Да так, думаю: с чего бы вашему богу заботиться о чужом мире? – я решила обойтись полуправдой.
– А с того, что гибель одного повлечет за собой гибель другого, – пояснил охотник, глядя на меня, как на дурочку. Мне не понравился ни его взгляд, ни интонация, с которой он это произнес.
– И часто у вас боги общаются с вами? – съязвила я, намекая на то, что не стоит быть настолько наивным, чтобы верить в «глас богов».
Теперь ухмыльнулся Майрис, но отвечать не стал. Вместо этого мужчина галантно придержал ветку, росшую на уровне лица, хотя я бы предпочла просто обойти дерево, чем рисковать своим лицом. Лес все больше напоминал непроходимый бурелом, а тропинка, по которой мы изначально шли, давно исчезла.
– Это самая короткая дорога до города, – вдруг сказал мужчина.
Я не стала возражать против смены темы разговора: дайте мне доступ в библиотеку – и я сама со всем разберусь! И без вот этих всех ужимок и недомолвок.
– Если обойдемся без отдыха, – продолжил Майрис, – то до наступления сумерек будем у меня дома.
В голову снова полезли вчерашние мысли про сказку о Красной Шапочке. Ведь в ней толком не раскрывается личность охотника. И вот вроде бы
