класса поступил в суворовское военное училище. Но не сложилось. В этот период суворовские училища перешли на 3-х летнее обучение, туда можно было поступить уже только после 8-го класса. Тогда отец скорректировал свои планы и в 1960 году отправил меня в Одесский интернат, я тогда учился в 3-м классе. Правда, я там проучился одну четверть. Каждое лето отец отправлял меня в пионерский лагерь.
– Ты должен легко адаптироваться в любом коллективе, – говорил он мне постоянно.
– Человек должен уметь жить в коллективе, – и тут же добавлял, – Помни это всегда!
Конечно, он был прав. С первых дней обучения в военном училище особых проблем во взаимоотношениях в коллективе я не испытывал. Так что опыт общения в пионерских лагерях не оказался лишним. Когда я учился в Одесском артиллерийском училище, отец всего один раз попытался меня увидеть, но не получилось. Он в Одессу приезжал часто, но всегда в рабочие дни, а в эти дни с курсантом военного училища проблематично было увидеться. Так что виделись только в период моих отпусков.
За всю жизнь отец написал мне всего два письма. Перепиской со мной занималась мама. Содержание первого письма отца не помню. Возможно, оно было связано с рождением моей первой дочери, а для него – первой внучки. А вот второе письмо было посвящено младшему брату Игорю, когда отец узнал, что часть, в которой служил брат, перебрасывают в Афганистан. Игорь проходил срочную службу в батальоне связи, дислоцировавшемся в Геок-Тепе (недалеко от Ашхабада). Советско-афганская граница была рядом. Я в это время служил в г. Юрга Кемеровской области. Сам факт письма свидетельствовал, что отец встревожен, но писал он без излишних сантиментов. По всей видимости, отец все-таки хотел как-то успокоиться, найти у меня, офицера Советской Армии, слова поддержки, хотя кто, как не он, прекрасно понимал предназначение людей в погонах. В конце концов, все закончилось благополучно, воинскую часть брата разместили вблизи советско-афганской границы на нашей территории с задачей обеспечивать связь между различными органами военного управления. Там брат и закончил службу.
За год до смерти отца (в 1996) я, размышляя вслух о своей службе, сказал ему, что никогда не избегал командировок в Афганистан и участия в первой Чеченской войне. Но такая перспектива меня буквально обходила стороной. И это меня удивляло. За несколько месяцев до начала ввода наших войск в Афганистан я занимал должность, которая предполагала практически 100 % вероятность оказаться в этой командировке. Большинство моих коллег, служивших на таких же должностях, прошли службу в Афганистане. Меня же повысили в должности и отправили служить в часть окружного подчинения – артиллерийскую бригаду большой мощности, в которую не просто было попасть служить. Можно сказать, это была особая часть ракетных войск и артиллерии окружного подчинения. Без излишней скромности замечу, туда офицеров тщательно отбирали. За время моей службы в этой части ни один офицер в Афганистан не был отправлен.
