подождите, я сейчас, я – с вами!» И загрохотать сапогами вниз по лестнице. Загрохотать! – с горечью повторил отец.
Получается, что отец еще не достиг призывного возраста, когда получил тяжелое ранение. Ему было всего 17 лет. Но с высокой долей вероятности можно утверждать, что это ранение спасло ему жизнь. В пехоте долго не воюют, и вряд ли он дожил бы до Победы. Вот такой парадокс.
Отец лечился в военном госпитале в Казани. Перенес пять операций с ампутацией ног. Впоследствии всю жизнь проходил в протезах.
К слову, о протезах. Как-то увидел в интернете статью Д. Саркисова об инвалидах Великой Отечественной войны. Автор статьи писал, что «настоящие протезы, изготавливаемые промышленностью СССР, было сложно достать, они ломались, плохо работали, и зачастую найти нужный размер было невозможно. Да и счастья своим обладателям они приносили немного. Зато государство могло говорить о том, что делает для инвалидов, получивших увечья на войне, все, что только можно. Таким образом, в отсутствие процедуры реальной реабилитации и интеграции в общество калека лишался конечности дважды: один раз – на войне, другой раз – получая протез, который мало что менял в его жизни».
Не могу согласиться с тем, что протезы, изготовленные в Советском Союзе, мало что меняли в жизни инвалида Великой Отечественной войны. Считаю, что отцу сделали качественные протезы, он мог на них передвигаться в полный рост, в молодые годы даже ездил на рыбалку на велосипеде, впоследствии освоил ручное управление легковым автомобилем. И никогда я не слышал, чтобы он был недоволен своими протезами. Забегая вперед, скажу, что он окончил педагогическое училище, в 24 года стал директором школы, 14 лет был заведующим районным отделом народного образования (РОНО), в 1966 году заочно окончил историко-географический факультет Одесского государственного университета, создал семью. Он отец четверых детей. И никогда не прогибался под обстоятельства, был волевым и мужественным человеком. Протезы, созданные советской промышленностью, сыграли в его жизни значительную роль.
На излечении отец находился до марта 1943 года. В госпитале он познакомился с будущим известным солистом Ансамбля песни и пляски Советской Армии Иваном Семеновичем Букреевым. У Букреева родственников не было, и он вместе с отцом поехал к нему на родину – в Казахстан, а впоследствии уехал учиться в Москву. К слову сказать, в своих интервью Букреев нередко говорил, что стать певцом ему подсказала одна женщина, которая играла и пела под гитару. Не исключено, что это была моя бабушка – Мария Илларионовна, которая пела и неплохо играла на гитаре. Бабушка нередко аккомпанировала Букрееву, когда он пел. И она убеждала Букреева, что видит его профессиональным певцом, тем самым поддерживая его морально. Букреев в тот период был подавлен своим физическим состоянием и не очень верил в свое будущее, он потерял на войне одну ногу и тоже ходил на протезе. Об этом в нашей семье много и часто говорили, особенно когда И.С. Букреев появился на большой сцене.
В 1945 году отец поступил в Чимкентский государственный
