узнает мгновенно.
– Формулировка обтекаемая и лживая. Проверка в управлениях УВД личных и рабочих дел, находящихся в производстве у оперсостава. Город не указан, – ответил Орлов и горько улыбнулся.
– Стыдоба, конечно. Открытое заявление, что мы никому не верим. Я рассчитываю на твои связи в Котуни.
– Значит, в гостинице не селиться, – подвел черту Гуров. – Связи в городе у меня были, но неизвестно, кто остался. Документы прикрытия?
– Там большой рынок пушнины.
– В которой мы ничего не понимаем, – не удержался Станислав.
– Можно встретиться с генералом Соломатиным, – сказал Орлов. – Он был у меня, смотрится как человек порядочный. Молодой, образованный, никаких связей с коммунистами. Месяц назад на него было покушение, чуть не ежемесячно я получаю на него доносы.
– Это хорошо, и можно использовать. А что, Петр, если мы явимся официально, поселимся в гостинице, представимся Соломатину и начнем проверять дела. Но из нашей работы станет ясно, что мы-то проверяем полученные тобой письма? Ведь нас интересуют именно те силы, которые желают генерала съесть. Я принимал непосредственное участие в ликвидации его предшественника. Большинство старших офицеров сменилось, но кто-то остался, меня должны помнить… – Гуров посмотрел вопросительно.
– Ты в тот год устроил там страшный погром, – заметил Орлов. – Если найдется человек, который тебя вспомнит, – тебе ни за что не поверят, что ты сменил масть.
– В том-то и дело, Петр, что я масть не менял. Это бывший генерал Фомин Илья Николаевич оказался правящим людям не в масть. Оттого и драка случилась. Такая у меня будет версия. И разрушить ее некому. Кто со мной столкнулся вплотную – либо умер, либо в тюрьме устроился на долгие годы. Значит, сегодня остались одни слухи. – Гуров выдержал паузу. – А по слухам, полковник Гуров – крутой опер, имеет большие связи, и только.
– Можно? – Станислав по-ученически поднял руку.
Орлов усмехнулся, кивнул.
– Я вижу в данном предложении еще один серьезный плюс, – начал Станислав. – Для местных полковник Гуров – фигура крупная и опасная, его нынешняя окраска неизвестна. А я сыграю роль заштатного милицейского чинуши без политической ориентации, этакого бумажного зануду. Потолок моих интересов, как у ординарного проверяющего – выявить недостатки. В этом моя суть, даже смысл жизни. Как у собаки – взять след. А у какого опера в личных и рабочих делах агентуры полный порядок? Я, разумеется, нахожу, что требуется, возможно, и криминал, и начинаю «втихую» от Гурова оперативника потрошить. Если он связан с авторитетами, я его колю до основания, заверяя, что в итоговый рапорт он не попадет. А нам рапорт и не важен, нам необходима истина. И если в криминальных структурах проходили стволы американского изготовления, я узнаю об этом первый.
– И последний, так как тебя мгновенно убьют, – вставил Гуров.
– А это вряд ли, – парировал Станислав. – Застрахуемся.
–
