гаплогруппа R и кроссинговер, которые ничего историку не говорили…
Скриншот с именем и пояснением Мунин отправил Еве. Она тут же перезвонила и смачно сказала по-русски:
– Ты там в Лондоне пьяный? Что за чушь собачья?
– Пожалуйста, не бросай трубку, – попросил историк. – Для меня это очень важно. Я получил результаты анализа ДНК. Два результата. В обоих сказано, что ты моя самая близкая родственница.
Ева выслушала его сбивчивый рассказ.
– Это чушь собачья, – повторила она, – и чья-то очень плохая шутка. Даже если мы правда родственники. А это тоже чушь. Назвать имя родственника без его согласия нелегально. Это может делать только суд. Программы так не работают. Кто тебе это прислал?
Мунин назвал клиники, в которые отправил контейнеры со слюной, и добавил:
– Я понимаю, ты там с Одинцовым… Ладога, дача, всё хорошо, и вам не до меня, но…
– Это было два дня назад, и с тех пор многое изменилось, – прервала его Ева, переходя на английский. – Мне пришлось очень срочно улететь в Штаты. Я сейчас в Майами-Бич… у мистера Вейнтрауба. Одна из клиник принадлежит ему. Подожди, я поговорю с ним и перезвоню тебе.
В ожидании звонка Мунин хотел набрать номер Одинцова, но сдержался. Мало ли, что у них там произошло с Евой? И что вообще могло случиться, чтобы Ева, бросив Одинцова, умчалась в Штаты?! К Вейнтраубу, который должен люто ненавидеть всю их троицу…
Ждать пришлось не слишком долго.
– Ты на громкой связи, – предупредила Ева. – Поздоровайся с мистером Вейнтраубом.
– Здравствуйте, мистер Вейнтрауб, – послушно сказал Мунин.
– Давно не виделись, – проскрипел в ответ старик. – Как дела? Ева уже сказала, что ваш друг Салтаханов убит? Или, может, Одинцов сказал?.. Нет?.. Судя по молчанию, это сюрприз. Почему-то печальные новости приходится сообщать именно мне. Хотя я с удовольствием обсуждал бы что-нибудь приятное. Ваше родство с Евой, например… Ну, про это мы ещё поговорим. И про то, что наш контракт насчёт Ковчега не расторгнут. Просто в него внесены определённые изменения. Я по-прежнему жду, когда ваша троица выполнит работу, за которую назначены большие деньги. Простите за скверную цитату, но это предложение, от которого невозможно отказаться.
– Почему? – спросил ошеломлённый Мунин, проклиная Еву: она могла бы хоть немного подготовить его к разговору…
– Мы выясняем это второй день, – послышался голос Евы. – Похоже, мистер Вейнтрауб прав. Я в бегах. Меня подозревают в убийстве. На самом деле Салтаханова убили за то, что он показал мне секретную базу данных КГБ. Вернее, он хотел показать документы тебе, но ты улетел в Лондон, и тогда он пришёл ко мне… Кто его убил и почему – непонятно. С базой без тебя не разобраться. И всё это как-то связано с Ковчегом Завета.
Мунин совсем растерялся. Разговор о родстве с Евой свернул в неожиданную сторону.
– Если я правильно понял, вы в Лондоне, –
