француза.
Со стороны кареты вдруг раздался дикий женский крик и Павел обернувшись, отразил, что дверца сломана, а французов не видно. Похолодев от неприятного озноба, Корнилов нанес молниеносный мощный колющий удар саблей последнему неприятелю и тот рухнул на землю, к ногам коня Корнилова, с кровавой раной на изуродованном лице. Ударив ногами в бока коня, Павел устремился к карете. На ходу выпрыгнув из седла, он рванул висящую сломанную дверцу, которая загораживала ему проход и невольно оторопел, застыв у подножки кареты.
Перед ним предстала омерзительная сцена: женщина, в темном одеянии пыталась бороться с двумя солдатами, один из которых держал ее за руки, не давая ей вырваться и закрывая ей рот ладонью, а второй пытался снять свои панталоны. Однако, женщина изо всех сил яростно била ногами, попадая короткими ботиночками то по животу, то по ногам второго француза, который никак не мог справиться со своей одеждой. Павел, сразу же, отметив смелость женщины, которая, видимо, не собиралась становиться безропотной жертвой, ворвался внутрь и мощным ударом кулака саданул ближайшего француза. Схватив солдата за мундир, Корнилов выкинул француза из кареты, оглушив его по голове рукоятью своей сабли. Когда он повернулся обратно, он увидел в проеме двери второго француза, который вытащив саблю, попытался оказать ему сопротивление. Невольно отметив, что женщина с криком забилась в дальний угол кареты, Корнилов увернулся от сабли врага, и пнул его со всей силы по ногам. Француз рухнул, выпал из кареты и ударился головой об колесо. Павел, тут же, всадил ему в спину острие сабли.
Уже через миг Корнилов вновь запрыгнул в карету и вперился яростным мрачным взором в женщину, пытаясь понять все ли с ней в порядке. Она так и сидела, забившись в угол, прикрыв ладонями рот и поджав колени к животу. Словно испуганный зверек, она ошарашенно смотрела на него своими огромными ярко-зелеными глазами. Осознав, что перед ним юная, прелестная девушка со светлыми волосами, Корнилов слегка опешил и умелым движением убрал саблю в ножны. Пальцы девушки были в крови и Павел невольно подался в ее сторону и выдохнул над нею:
– Вы ранены?
Он бесцеремонно схватил кисти ее рук, оторвав их от ее рта, и развернул их ладонями к себе.
– Нет, – произнесла девушка мелодичным голосом. – Это их кровь. Я расцарапала одному лицо.
– Вы не дадите себя в обиду, я уж понял, – вымолвил Корнилов, вспомнив момент, когда ворвался в карету и увидел, как она всеми силами сопротивлялась насильникам. Он отпустил ее ладони и его взор вновь прошелся по красивому бледному личику девушки, по светло-золотистым переливающимся волосам без шляпки, по необычным глазам невозможно сочного мятного оттенка и остановился на ее пересохших полных губах. На вид ей было лет восемнадцать. Мгновенно, Павел осёк себя. Было явно неприлично так долго глазеть на нее. Нахмурившись, Корнилов чуть отодвинулся от девушки. Он спрыгнул на землю, протягивая ей руку.
– Выходите, здесь нельзя оставаться, –
