выслушать, промолчать до поры. А вот детские секреты сдавала враз, искренне не понимая: «А чо такого? Так от отца-то какие секреты!» Не действовали никакие страшные предупреждения и обещания последствий не менее «страшных».
Как в этот раз удержалась?
Ах да! Дочка обещала «навалять», еще наверняка страшные глаза делала.
Субтильную Соню, пятнадцати годов, росточком метр пятьдесят пять, Валентина в легкую могла проносить весь день на одной руке и не запариться. Посему заявка на применение физических действий имела гротескный характер, но понимавшая почти все буквально домработница к угрозе прислушалась.
– Она пошутила, – успокоил Кирилл.
– Та, я тоже так думаю, – призналась Валентина, с сомнением посмотрев на девочку Соню, изобразившую невинный взгляд.
Бойцов ехал на работу, думал о детях и улыбался.
Он обожал их, любил до щемящей, физически ощущаемой нежности. То, что они поставили сегодня ультиматум, явилось неожиданным и самым большим подарком и оттого невероятно значимым.
Они договорились с Лилей, когда та собралась замуж за Константина, что дети остаются с ним, с отцом, но все каникулы проводят у нее. Каждый раз, когда он отправлял детей к матери, улыбался, шутил, подбадривал их, а больше себя, стараясь придать легкость и непринужденность расставанию. Но чувствовал такую тоску, стискивающую сердце, и немного обиду, что они так легко и радостно торопятся улететь.
Несколько дней после расставания старался приезжать домой как можно позже и бродил по опустевшей, притихшей квартире из комнаты в комнату, как волк-одиночка, проживая всем существом чувство собственного одиночества, брошенности, пусть временной, но ненужности. Все эти восемь долгих лет, каждый раз одинаково мучаясь расставанием с детьми.
С Лилей они поженились очень рано.
Он окончил четвертый курс института, она – второй. Такая вот любовь накатила, ударив гормонами в голову, вызвав желание объявить официально государству, что они спят вместе, прекратив вечный судорожный поиск мест, где можно заняться любовью, перенеся данные упражнения в супружескую кровать.
Но на молодую семью сразу же свалились несчастья и испытания одно труднее другого, буквально через месяц после развеселой студенческой свадьбы. Если придерживаться точных формулировок, то свалился Кирилл, в прямом смысле, со строительных лесов, став испытанием для всех родных, особенно для молодой, восемнадцатилетней, жены Лили.
Год тяжелейшей реабилитации, параллельно с учебой, его дипломом и, чтобы мало не показалось, «нечаянная» беременность, рождение Максима.
Да. Не самым радужным образом началась семейная жизнь. И оба чувствовали, как что-то надломилось в них, с самого этого злосчастного падения надломилось!
Ну, еще бы! Когда вместо ожидаемого секса-секса-секса, радости-радости-радости, любви-любви-любви – больницы, безысходность, диагноз, как приговор, борьба за полноценную жизнь, безденежье,
