до хруста потянулся и стал внимательно разглядывать закуски на трапедзе[62].
Довольно заявил:
– Твоя парилка – это что-то! Особенно мне понравилось, когда ты плеснул пива. Кто тебя этому научил?
– Скифы. Ну, ты знаешь… Конники, которые следят за порядком на улицах. Они в парилке так иной раз чудят. Прости меня, Гестия, Дева непорочная и благостная… Представляешь, стебли конопли бросают прямо на раскаленные камни. От них пар валит, а дух такой… пряный, с кислинкой, закачаешься. Скифы орут, прыгают, в глазах безумная радость… Нет, лучше этого не видеть.
– Очень уж ты все правдоподобно описываешь, – заулыбался Феодор. – Скажи прямо: грешен, балуюсь.
Перикл усмехнулся.
– Балуюсь! Но не грешен… Такие процедуры усталость после дебатов в Совете снимают лучше, чем хиосское.
Оба выпили, закусили оливками и свежеиспеченным, еще теплым белым хлебом с коричневой хрустящей корочкой.
– Давай о деле поговорим, – Первый стратег посерьезнел. – Я хочу провести через Коллегию архонтов одного человека. Мне нужна твоя помощь.
Феодор прихлебывал холодное вино. Набирал по чуть-чуть в рот, перекатывал между щеками, глотал, причмокивая. Наслаждался. Казалось, в этот момент его не интересует ничего, кроме вкуса и аромата выдержанного виноградного напитка.
– Ты знаешь, – вдруг заметил он, – а мне нравится пить по-скифски, неразбавленное.
Перикл молчал.
– Какого? – наконец, спросил Феодор.
– Спарадока, сына Тереса.
Первый архонт удивленно вскинул брови.
– Он жив? Говорили, что его корабль потерпел крушение по пути в Афины. Где-то возле Фасоса… Зачем он тебе?
– Боспор. Там пора навести порядок. Кизик начал задирать цену на зерно. Ты знаешь: стоит опту в Пирее подняться на халк[63], как в Афинах розница подскакивает на обол. Сделаю его Первым архонтом Пантикапея.
– Подожди… – Феодору показалось, что он ослышался. – Я правильно понял? Посадить во главе полиса своего человека без всяких выборов?
Перикл фыркнул:
– А как Кизик посадил Гилона пресбевтом[64] в Нимфее без всяких выборов? Боспор не Афины, там правит сила.
Феодор с сомнением покачал головой, потом спросил:
– И что нужно?
– Афинское гражданство. Я выкупил его из рабства – теперь он метек.
Феодор изобразил на лице недоумение.
– Метека? Фета[65]? Со времен Солона феты на занимают в Афинах должностей. Так он еще и метек!
Перикл терпеливо поправил собеседника:
– Речь не об Афинах, а о Боспоре. Любого боспорянина поскобли – так он хорошо если только наполовину метек. Но афинское гражданство – обязательно! Что касается ценза, то архонты Пантикапея выделят ему приличный надел. Имея собственную землю, он быстро разбогатеет на поставках пшеницы.
Феодор
Трапедза – стол для угощения.
Халк – одна драхма равнялась шести оболам, один обол – восьми халкам, один халк – двум лептам.
Пресбевт – царский наместник.
Феты – беднейшее сословие афинских граждан.
