скандал вызовешь? – поинтересовался Черевин. – Послы – они, брат, обидчивые. Тем более, англичанин. Откажешь ему, а он ноту протеста забубенит.
– Да и хрен с ним, – рубанул Сергей по-гусарски, как в старые добрые времена. – Простите, Константин Петрович… Я вот вместо пяти тысяч запрошу десять. А то и пятнадцать… для верности. Сам откажется.
Победоносцев хмыкнул:
– Насчёт приглашения написать портрет мы, в общем, догадались. О чём ещё могут писать из посольства художнику? Вы же лицо неофициальное, – без чинов, званий и титулов… Но я почти уверен, что даже если вы запросите не пятнадцать тысяч, а все пятьдесят, посол всё равно согласится.
Сергей не удержался, – простецким жестом почесал в затылке.
– Это с какой стати? – удивлённо спросил он.
– А с такой, что в посольстве весьма хотят познакомиться с вами. Лучше бы и подружиться.
– Да зачем я им нужен? У них там что, в Англии, свои художники перевелись?
– Художников там предостаточно. Но Белозёров им интересен вовсе не своим несомненным талантом. Гораздо интереснее, что Белозёров вхож в аристократическое столичное общество, знает немало влиятельных персон, близок к царской семье, наконец. Вот это для них очень важно. – Обер-прокурор снял очки и подслеповато взглянул на Сергея. – Понимаете? Портрет – это только зацепка. Предлог для завязывания отношений с нужным человеком. С вами. И за ценой не постоят.
Повисла пауза.
– Вот что я скажу, Константин Петрович, – сказал Сергей наконец. – Шли бы эти англичане со своим интересом по известному адресу. Ведь если я правильно вас понял… а я, кажется, понял вас правильно… хотят они в моём лице получить своего человека поближе к высоким сферам. А то и к высшим. Так?
– Сформулировано точно, – оценил Победоносцев.
– Перетопчутся! – гаркнул Сергей, страдая от невозможности выразиться покрепче. Шрам на правой щеке – память о гатчинском деле – побелел. – В армии это называется вербовкой и шпионажем.
– А что тебя удивляет, Серёжа? – откликнулся Черевин. – У Англии издавна сильнейшая разведка и контрразведка, – не чета нашей. И денег на неё не жалеют. Никто не знает, сколько людей они у нас навербовали. От князей до конторщиков или подмастерьев, – работают с размахом.
– К сожалению, Пётр Александрович прав, – негромко произнёс обер-прокурор. – Даже по нашим, наверняка неполным сведениям, высшее общество Санкт-Петербурга и Москвы кишит людьми, так или иначе работающими на Англию. Что делают? Либо правдами-неправдами добывают закрытые сведения и переправляют в посольство Великобритании, либо согласно инструкциям того же посольства формируют российское общественное мнение в пользу Англии. Даже не знаю, что для нас опаснее.
Сергей взъерошил пшеничный чуб и решительно сказал:
– Да провались оно, это посольство! Я и раньше не собирался, а теперь уж точно ноги моей там не будет, – даже не беспокойтесь. И спасибо, что предупредили.
Черевин
