душевное спасибо, – буркнул он, засовывая книжку во внутренний карман пиджака. – Денег-то дали?
Вместо ответа Прохор похлопал по карману и кивнул.
– Тогда на вокзал, – решительно сказал Арсений. – Только надо сообразить, куда билет брать.
– В Москву, – коротко откликнулся Прохор.
– Да? А почему именно в Москву?
– Есть к кому обратиться, – туманно сказал Прохор.
Ай да товарищи! Не подвели ведь…
В Москве Прохор с Арсением нашли тихую, далёкую от центра улочку в Китай-городе. Хозяин дома Иван Семёнович, очкастый старичок с интеллигентской бородкой, напоил чаем и внимательно выслушал рассказ о происшествии с полицейскими. С интересом расспросил Арсения-Василия, где тот научился убойной драке и понимает ли, что за расправу со шпиками, коли поймают, каторга обеспечена. А если раненый дал дуба, то и виселица маячит…
Спокойно и скупо отвечавший Арсений понимал, что это лишь присказка. И за простоватой внешностью старичка чувствовал цепкую настороженность бывалого человека, не привыкшего верить на слово.
Несколько дней они с Прохором отсыпались в маленькой определённой им квартире. Арсений скучал, Прохор нервничал. Но вот заявился Иван Семёнович с двумя бородатыми, хорошо одетыми людьми. Состоялась новая беседа, сильно смахивающая на допрос, после чего один из них сообщил: по наведённым справкам, раненый агент умер, Арсений как убийца установлен и объявлен в розыск.
– Жалеть нечего, одним тараканом меньше, – спокойно добавил другой. – Мы благодарны, что вы спасли от ареста нашего товарища, и готовы принять в свою организацию. А то, что прикончили шпика, – зачтём как приёмный экзамен. Подумайте…
Арсений согласился. Прежняя жизнь в одночасье кончилась, мосты сожжены, а чтобы жить дальше, надо чем-то заниматься и на кого-то опереться. Сводить счёты с властью в компании революционеров тоже занятие, – совсем даже не скучное. Уж по-любому веселее, чем залечь в тихом месте на дно, шугаясь каждого городового… Да и кто бы выпустил его с конспиративной квартиры в случае отказа?
Так Арсений вошёл в «Общество народников», – в общем-то, случайно. А вот в организацию вписался сразу, словно родился в ней. Среди товарищей он чувствовал себя своим. Как и они, для обычных людей он был чужаком. Обычные люди революционной горячкой не страдают, в царя не целятся и в полицейского ножом не суют. А вот те, кто ненавидят мир и власть, намертво спаяны сообща пролитой кровью и крепко держатся друг друга.
За годы между вступлением в партию и отъездом в Лондон произошло многое.
Поначалу Арсению доверяли главным образом техническую работу: отнести-принести письмо, доставить нужный груз, посторожить место встречи товарищей. Потом научили меткой стрельбе и обращению со взрывчаткой. А когда он собственноручно пристрелил следователя Антуфьева, засадившего в тюрьму трёх членов московской организации, с ним стали говорить на равных. Постепенно
