голосе Джесс звучит нехарактерная для нее нежность. На лице – понимание и мудрость. Иногда мне кажется, что она знает меня лучше, чем я саму себя.
– Что ты имеешь в виду?
– Да ладно тебе. Икс, ты влюбилась в него. Я тебя еще никогда такой не видела, мрачная и мечтательная… В духе Кэтрин и Хитклиффа [26].
– Но…
– И это совсем не как с Занудой-Математиком, верно? Теперь все по-настоящему. Ты буквально проливаешь реки слез из-за какого-то обеда! Сама подумай. – Она пожимает мою руку. Мне вдруг вспоминается прикосновение Марка за обедом. – Послушай, ты же хотела приключений, хотела слегка рискнуть. Приехала в Италию в поисках чего-нибудь нового и потрясающего. Вот и оно. Разве нет? Может, он и разобьет тебе сердце, но ты с такой же легкостью можешь разбить его.
– Но если он замешан… в чем-то?
– Что ж, коли так, смирись. Здесь это естественно. Когда находишься в Риме, спи с римлянами!
– Это что, поговорка такая?
– Нет, – тихо смеется подруга. – Это чистая правда. Кстати, у мафии свои плюсы. Никаких чертовых туристов поблизости! Неаполь – последний из истинно итальянских городов. Последний город, не оккупированный толстыми иностранцами с фотоаппаратами.
– Если, конечно, он мафиози. Но я… я не могу… Ты понимаешь.
Безнадежно. Все это безнадежно. И бессмысленно. Марк Роскаррик сделал из меня зануду. Как мне поступить?
Снова смотрю на бар. Возможно, половина здешних мужчин сamorristi. Выглядят они как самые обычные портовые грузчики – крепкие и с татуировками. Но возможно, они дни напролет проворачивают аферы, подделывают накладные, перевозят контрабанду и посылают подарки женам таможенных работников. А после идут в переулки за Ворота Капуи и выпускают пар, выбивая дух из соперника.
Да, уверена, так и есть.
К тому же я уверена, что Марк не из таких. Он смешной, проницательный, с чувством собственного достоинства и очень умный. А еще эта присущая ему непринужденная манера и утонченность, – правда, может, все дело в дорогом английском образовании и изысканном европейском воспитании? Может, все это лишь напускное. Может, он очередной танцор в маске на костюмированном балу неаполитанской жизни.
А как он атаковал напавшего на меня хулигана! Не могу не вспомнить про это. Серьезный был удар, всплеск расчетливой агрессии, будто он применил смертельное оружие, причем знал наверняка, как с ним управляться.
Кровь на его кулаке. Смуглая кожа, белые зубы. Хищник, а не человек. Как же съежились наркоманы при его появлении.
– Эй! – Джессика машет рукой у меня перед лицом, будто я ослепла.
– Прости.
– Дай догадаюсь. Ты задумалась о лотерейных номерах? Стоимости поленты?
– Он не хочет больше видеть меня, Джесс, так что все бессмысленно.
– Правда?
– Он четко дал понять. Возможно… у него есть чувства… но мы не можем быть вместе.
– Ой-ой! –
