их разрыв? Как аукнулся Зачарованный лес? Эдрик тихо вздохнул. Вполне возможно, конечно, что после возвращения матери Лансиля, которую по слухам Эрик очень любил, здесь все засияет так, что в пору солнце гасить – слишком много света на одну Сагенею.
«Поживем – увидим!» – подумал Эдрик. Вестник сказал, что милорд Эрик должен засиять, как прежде, якобы с Алирой его свет тускнеет, что только с Наримель он станет великим. Хорошо, что сестра этого не слышала. Эдрик плохо представлял, что значит «великий маг», на его взгляд и силы, и величия в короле было с лихвой, но сам Эдрик всего лишь человек – ему не дано познать божественных замыслов. Он бросил взгляд в сторону Алиры и плотно сжал губы. Она мерно покачивалась в седле и смотрела прямо перед собой. Печальная и отчего-то бледная.
– Как ты? Все нормально? Неважно выглядишь, – спросил Эдрик, поравнявшись с ней.
Алира проглотила подступивший к горлу ком и глубоко вдохнула. Всю дорогу ее мутило: сначала дурнота была легкой и временной, затем стала постоянной и удручающей. А ведь до отъезда ее положение никак не проявлялось. Самочувствие было прекрасным, а настроение – светлым. Сейчас не было ни того, ни другого.
– Все хорошо, – она постаралась улыбнуться – не хотела беспокоить его. Эдрик и так переживает. – Просто… – дурнота снова подступила. – Мне нужно отлучиться по женским делам.
Алира резко натянула поводья и, спрыгнув с лошади, бросилась к деревьям. Убедившись, что ее не видно, опорожнила желудок. Кусок и так в горло не лез, а тут еще и рвота. Она вытерла платком губы и, поднявшись, прислонилась лбом к дереву.
– Плохо, да? – спросила Цисса.
– Что ты все ходишь за мной? Что ты высматриваешь? – Алира от злости даже ногой топнула – ветер тут же зашумел в кронах, откидывая рыжие пряди Циссы назад.
– Выпей это, – не обратив внимания на упреки, сказала стражница, протягивая флягу.
– Что это? – с сомнением приняла ее Алира.
– Настойка на травах, всего по чуть-чуть: мята, мелисса, ромашка. Помогает в твоем положении.
– В каком положении? – ощетинилась Алира. – Нет никакого положения! – Никто из Роутвуда не должен знать! Никто!
– Алира, – мягко прервала Цисса. Она понимала. Не одобряла, но понимала.
– Что, побежишь докладывать хозяину?
– Это не мое дело.
– И ты сможешь утаить это от своего господина?
– Если он напрямую не спросит, сама я не скажу.
– И ты сделаешь это ради меня?
– Я считаю, что ты сама должна была все рассказать, но раз ты этого не сделала, значит, на то были причины.
– Это все равно ничего не изменило бы.
– Ты не можешь этого знать.
– Это уже не имеет значения. Не имеет, – Алира взяла флягу и сделала несколько глотков. – Редкостная гадость твоя настойка!
– Пойдем,
