отчего-то подумал я и вздохнул.
Наставника, произнёсшего монолог, в это время настиг кашель, у него выступили слезы; между двух пожелтевших пальцев правой руки прыгал дым недокуренной «примы» и делал кольца.
Наконец, капитан, поболтав рукой в воздухе, чтобы окончательно не задохнуться, бычкует окурок в круглой стеклянной пепельнице, поднимается за столом и говорит:
– Прежде, чем пройтись по территории твоей земли, мы сейчас поднимемся на второй этаж. Представлю тебя Хорошевцевой, начальнику домоэксплуатационной конторы.
Старший участковый закрывает дверь опорного пункта, и мы направляемся к лестнице, ведущей на второй этаж. По пути наставник инструктирует далее:
– После руководителя милиции Жуковского начальник «дэза» твой второй шеф, намотай на ус, от него зависит многое. В плане предоставления тебе служебного жилья никто лучше неё не знает, какая квартира из жилфонда освободится за выездом жильцов.
– Намотал!
– Ты всегда обязан поддерживать с Хорошевцевой это… нормальные отношения. Но вот вторая сторона таких отношений – хреновая.
– Ага. А почему?
– Потому, что заканчивается на «у». Ты обязан составлять на неё, как на должностное лицо, административные протоколы. Перечисляю, вкратце, за что: за неубранный на территории «дэза» мусор, складированную возле мусоросборников бумагу, не посыпанный песком лёд и за многое другое, накоротке не перечислишь. Анекдот о гаишнике и стоящем не в том месте столбе, знаешь?.. Ну, вот, тебе, Семён, коль уж стал участковым, волей-неволей придётся поступиться кой-какими жизненными принципами, взяв на вооружение и гаишные. Прежде всего, научись красиво улыбаться, ласково произносить её имя, – Ольга Дмитриевна, – так её зовут…
– И «Анискин» так делал?
– Да!
– Буду делать также.
– И ежедневно, с улыбкой, делай своё хреновое дело – составляй на неё протоколы. Без всякого сожаления – за бездействие и невыполнение служебных обязанностей, хотя человек она хороший и отзывчивый.
Робко пытаюсь возразить: как бы себе хуже не сделать?
– Ты, Семён, не жених, а она не невеста, чтобы её любить да холить. Участковый есть представитель власти, он, в первую очередь, должностное лицо, а уже потом – человек. Его должны бояться, и тебя, Семён! Не уважут – вытрут о тебе ноги, народ он тоже всякий бывает! Вот мы и пришли.
Сказав в приёмной секретарю «здрасьте», капитан без стука открывает дверь кабинета Ольги Дмитриевны. Зайдя в кабинет, мы застукали начальника ДЭЗа, видно, врасплох. Миловидная сорокапятилетняя женщина с высокой копной светло-каштановых волос, стоя перед зеркалом шкафа, подкрашивалась красной помадой. С недовольством она закрыла дверь шкафа и вернулась к рабочему месту.
– Здравствуйте, –
