вы оставили выбор бойцов на мое усмотрение? Ничего не было сказано про эльфов. Я и действовал по своему усмотрению. С чего это вы против, Атлас? Вы сами – кто?
Он быстро заморгал, скривил губы, словно собираясь выругаться, потом вымученно улыбнулся.
– Ну, хорошо, хорошо! Надеюсь, вы не стали нанимать еще и гномов?
– Нет. Всего семь бойцов, не считая меня. У нас с вами разговор особый, а остальным надо выдать задаток. Вы кошелек-то захватили, Атлас? Потрудитесь отсчитать сто семьдесят пять золотых, по четвертаку каждому. Каменные сейчас подойдут.
Продолжая бросать недоверчивые взгляды на Лоскутера, он снял с плеча кожаную котомку, развязал и запустил руку внутрь. Послышалось звяканье монет, но тут Макинтош опять заморгал, наконец сообразив.
– Подождите, Джанки. Почему вы сказали семь? Их же шестеро…
Я непонимающе оглянулся на Ат’Ланчи с Лоскутером, затем глянул на эльфа.
– Как это шестеро? Вы считать умеете? Вот здесь трое, и еще сейчас подойдут четыре эплейца. Кстати, почему они задерживаются…
– Здесь двое, – возразил он. – Я вижу старого эльфа и тандем, их двое и…
Я перебил:
– Ах, это… Ну что вы, тандем ведь состоит из двоих. Они являются одной личностью, только когда действуют сообща, соединенные через Патину. Обычно у каждого свои нужды, хотя, конечно, они и заботятся друг о друге, но каждый – самостоятельная персона. Конечно, они идут за двоих.
– Сотня золотых! – сказал он. – Так много? Хорошо, давайте я сам поговорю… – Он шагнул к Ат’Ланчи, и тогда я вцепился в воротник его куртки, развернул и дернул к себе.
– Атлас! – зашипел я. – Ты что мне сказал? Нанять лучших, платить по полсотни каждому. Что я сказал тебе? Ты нанимаешь меня, но их нанимаю я. Они – мои, понял? Распоряжаюсь ими я, все переговоры веду я! Это ясно? Все указания через меня, все просьбы – через меня! – При этом я тряс его воротник так, что голова эльфа дергалась. – Теперь слушай еще внимательнее! Тандему надо заплатить сотню, по пятьдесят каждой половине. Эльфу – пятьдесят. Эплейцам – тоже по пятьдесят, то есть двести. Всего выходит триста пятьдесят монет. Половина – наперед. Сейчас ты даешь мне сто семьдесят пять, а я решаю все остальное. Тогда я поручусь, что и они станут делать то, что мы прикажем. Ты можешь сейчас взять и через мою голову попытаться договориться с ними или с кем-то из них. Но одно слово – одно только слово, обращенное к ним не через меня, – я ухожу. С ловушками будешь разбираться сам. Ты понял?!
Я подался вперед так, что мы почти уперлись носами. Прямо перед собой я видел его глаза, расширенные зрачки, покрытые кольцами рубиновых искорок. Он быстро заморгал, из внешних уголков глаз медленно потекли две слезы, цветом похожие на искорки в зрачках, только бледнее. Вот странно – никогда не замечал, что слезы у эльфов капают не так, как у людей. Хотя видел ли я когда-нибудь плачущего эльфа?
– Я понял вас, Джанки, – сказал Атлас. Левая бровь поднялась, он беспрерывно поводил плечами и мелко качал головой
