и подтверждала слова принца. Он будто читал мысли. Но это невозможно! Даже в Токилетеше он не мог проникнуть в разум близнеца. На всякий случай Юлиана отогнала воспоминания о том, как много лет назад создала трёх Луча́фэров, людей из света и воды. При рождении светочи впитали часть дара волшебницы и, ни о чем не подозревая, хранили его всю жизнь. Дар в них спал. Он возвращался к хозяйке только после их смерти. Когда умирал очередной Лучафэр, Юлиана создавала нового. Выдавать светочей за родных детей она опасалась, потому прятала их среди сирот. За три века волшебница пережила несколько преображений. Сначала служила настоятельницей женского монастыря, при котором находился самый крупный в Валахии детский приют, позже стала отшельницей и покровительствовала обездоленным Бухареста. Во время мировых войн она спасала осиротевших детей и, по возможности, пристраивала в богатые семьи. Несколько Лучафэров выросло под сенью знаменитых румынских фамилий. Принцесса не вмешивалась в историю человечества, ей хватало своих забот, ведь в тяжелые времена Лучафэры редко доживали до старости.
Сейчас Юлиана заведовала детским домом. Она даже вернула свое настоящее имя, но, как и три века назад, среди опекаемых ею сирот и выпускников детдома были те, чья сила могла уничтожить планету.
– Ты изменилась, – разочарованно вздохнул Элёд, – стала кова-арной.
Возмущенная его словами женщина открыла глаза и задергалась в попытке освободиться.
– Не спорь. Создала Луча-афэров, оберегала их. Теперь понятно, зачем пряталась в этой богадельне.
Нервным движением ладони маг толкнул воздух, и фиолетовый кокон с телом поплыл прочь, в сторону двери.
– Ты не спасла Токилетеш, только отсрочила его гибель. Сейчас я заберу энергию, что осталась в тебе, и стану хозяином дара. Потом убью сирот, ведь Луча-афэры среди них, так, сестра-а?
Кокон долетел до двери, ударился о неё и завис, плавно покачиваясь. За окном посветлело. Где-то далеко Вайолка срывающимся голосом звала детей вернуться в корпус: одних заманивала мороженым, другим грозила наказанием, только бы дети вернулись в игровые и больше не нарушали приказ заведующей. Каким бессмысленным теперь казался этот приказ Юлиане.
На первом этаже корпуса послышался шум – это дети возвращались со двора, обсуждая затмение. Поверх гула тонких детских голосов летели грозные крики воспитателей: «Мыть руки, а потом в игровые! Стекла и спички сдать немедленно!»
Движения Юлианы ослабли, и Элёд убрал лучи с её шеи.
– Не убивай детей! – прохрипела волшебница. – Я отдам Лучафэров!
Усмехнувшись, принц опустил сестру на пол, жестом погасил фиолетовый свет. Теперь ход был за ней – пусть держит слово.
– Они не здесь… – начала Юлиана, дрожа всем телом, но громко закашлялась и упала на колени.
Её бледное лицо пошло бурыми пятнами, из глаз снова брызнули слёзы. Внезапно двери медпункта распахнулись и в комнату вбежал подросток лет тринадцати, а за ним заплаканная малышка с окровавленной ладонью.
– Вот, порезалась! –
