style="font-size:15px;"> Все вожди рхулин-рхунов собрались на скале, а вожди гула-рхунов со своими людьми рассредоточились во впадинах и расщелинах Дьюрийской равнины. Прошлым вечером Нифрон показал им места для лагеря, которые не просматриваются со сторожевой башни Алон-Риста. Персефоне пришлось повторить его указания, потому что гула-рхуны отказались принимать приказы от фрэя. Дикие и свирепые, гулы не слишком отличались от стаи хищников – иногда это хорошо, а иногда очень плохо.
Персефона заставила себя подойти поближе к краю, чтобы получше рассмотреть то, что внизу. На северной оконечности желтой равнины темнело глубокое извилистое ущелье, с высоты напоминающее изгиб бровей. По его дну текла река Берн, отделяющая земли рхунов от страны фрэев. От Скалы Горестей к ущелью шла еле заметная тропа. Тонкая линия заканчивалась у белых каменных ступеней: словно стежок, стягивающий открытую рану, мост Грэндфорд был единственной переправой, соединяющей берега Берна. По другую сторону моста находились город и крепость Алон-Рист с огромным куполом и устремленной в небеса сторожевой башней. Заставу окружали неприступные стены, единственный вход защищен несокрушимыми бронзовыми воротами.
Будучи женой Рэглана, Персефона ежегодно ступала по Грэндфорду и каждый раз умирала от страха.
Мы приходили по приглашению фрэев, но мне все равно было страшно.
– Они уже у моста, – объявил Тэган.
Вождь клана Уоррик, темноволосый и бородатый, походил на чересчур высокого гнома. Благодаря пытливому и острому уму он стал одним из ближайших советников Персефоны. Все, кто собрался на Скале Горестей, посмотрели в сторону Грэндфорда.
– Поверить не могу, что мы на это согласились. – Рэйт поднял глаза к небу.
– Нифрон знает, что делает, – возразила Персефона, стараясь говорить уверенно.
Она заставила себя разжать стиснутые кулаки и попыталась немного расслабить плечи.
– А что, если он ошибся? Что, если его убьют? – возразил Рэйт.
– Мои люди к этому не готовы, – отозвался Харкон. – У нас в клане Мэлен из оружия только мотыги и лопаты. Нам нечем сражаться.
– Если его убьют, мы отступим. Мы и так достаточно далеко от крепости, – заверила его Персефона.
– А как же Нифрон? – спросил Харкон. – Если что-то пойдет не так, Нифрон отступит?
– Вряд ли Нифрон или его галанты думают об отступлении, – произнес Тэган. – Они уверены в победе.
– Будем надеяться, у них есть веские основания так думать. – Персефона выпрямилась.
Она все время напоминала себе, что нужно держаться прямо. Мать вечно корила ее за плохую осанку. Никто не будет уважать жену вождя, если она горбится, словно тролль. Мать даже представить себе не могла, что Персефона станет вождем, а тем более кинигом, однако совет был дельным.
– Все когда-то случается впервые, – заметил Круген.
– Значит, нужно молиться, чтобы не в этот раз.
Нифрон
