искания, заботу о душе, сам поиск и реализацию высших смыслов.
Отметим так же, что распространенность данного феномена в современных реалиях, является одной из актуальных причин для нового анализа периодизации развития человека, ведь именно человек делает возраст, а не наоборот.
«Кризис старения» («кризис пожилого возраста») является одним из аспектов понимания процессов становления человеческого в человеке у личности, перешедшей пик зрелости (ступень универсализации по В.И. Слободчикову). На наш взгляд, наиболее интересным и пока ещё недостаточно изученным контекстом «кризиса старения» образует экзистенциальная психология. Фокус анализа при таком рассмотрении (в отличие от других углов зрения: психофизиологического, деятельностного, коммуникативного, медицинского и др.) образует взятое в индивидуальной жизненно-смысловой перспективе субъективное осознание и переживание кризиса стареющего человека.
Привязать «кризис старения» к конкретному жизненному отрезку, хотя интуитивно мы обычно помещаем его между 50 и 60 годами, проблематично, по нескольким причинам: во-первых, индивидуальный разброс переживания себя как зрелого, состоявшегося, полного сил и т.д. человека велик от 35 до 65 лет (из чего следует, что есть люди, которых «кризис старения», не смотря на физическое старение, не настигает и в 65 лет); во-вторых, сами «взрослые» кризисы, поскольку более подвержены индивидуальному опыту (конкретные обстоятельства жизни, внутренний мир личности), более подвижны, чем кризисы предшествующих возрастов; в-третьих, с 35-40 лет социальные требования мало конкретизируются в жизненно-смысловой перспективе, в каком-то смысле она сама решает в какой мере ей меняться, она более автономна во взаимодействии с миром и от его оценок.
Внутренние переживания человека, проходящего «кризис старения» говорят об экзистенциальном одиночестве; вопросах «зачем, надо ли?» и имплицитных ответах «уже не надо, не успею»; происходит смена масштаба восприятия себя и своей жизни – «песчинка в мироздании» (позитивный аспект которого состоит в постепенном слиянии разделения «Я-Мир»). Возникает необходимость очертить индивидуальный горизонт: всё многообразие жизненных вариантов и потенций осуществить принципиально невозможно, что порождает эмоционально-когнитивный коллапс – ради чего жить дальше, если полнота самовоплощения недостижима. Это осознание исчезновения транспективы «доминанты дали», является центральным моментом, системообразующим стержнем «кризиса старения», очень сложное, «вершинное» для зрелой личности переживание (стать «кем-то» в жизни возможно только за счёт того, чтобы «кем-то не стать»). Разрешение экзистенционального противоречия приводит к открытию оборотной его стороны – рождающему своеобразную смелость осознанию «нескончаемой открытости жизни в потенциально возможное: пока живешь, можно начинать и пробовать»10.
Все учащающиеся моменты осознания
Сапогова Е.Е. Экзистенциальная психология взрослости. – М.: Смысл, 2013, с. 708.
