частью вос-питания. Познание рассматривалось даосами как акт питания. Заметьте, не как «добыча» знаний, а именно как «поедание» – акт хотя и связанный с работой мышц (в данном случае жевательных), однако исполненный внутреннего блаженства. «Много не дам, а то не съешь!» – говорили наставники, имея в виду, что знание должно перевариться и усвоиться – только тогда оно пойдет на пользу.
Так уж повелось в Китае, что каждая школа, а тем более то, что называют «Учение» (цзяо), должна иметь Канон (цзин).
Каноном конфуцианства сначала было Пятикнижие – «Книга Перемен», «Книга Песен», «Книга Преданий», «Книга Ритуалов» и «Весны и Осени» – высказывания самого Конфуция. Позже оно превратилось в Десятикнижие.
Даосское учение в качестве опорных столбов имело, видимо, три трактата: «И цзин» – «Книга Перемен», «Хуан-ди нэй цзин» – «Трактат Желтого Предка о внутреннем» и, конечно же, «Дао Дэ цзин» – «Трактат о Дао и Дэ» (идеи «Дао Дэ цзин» развили в дальнейшем «Ле-цзы» и «Чжуан-цзы»). Как видим, науку перемен ценили также и даосы. Особенно, с начала I тысячелетия нашей эры, сянь-даосы. Однако главным из этих трех трактатов является, конечно же, «Дао Дэ цзин». Именно в нем изложено то, что можно назвать «даосским подходом» – несколько необычным на первый взгляд образом действий, исходящим из глубинного понимания сути вещей.
Все три наиболее распространенные в Китае учения больше всего занимал Человек. Однако объектом исследования в конфуцианстве был Homo Socialis – человек социума, в даосизме – Homo Naturalis – человек естественный, в буддизме – Homo Sapiens – человек разумный!
«Благородный муж» – цзюнь цзы (дословно «сын правителя») – идеал конфуцианства, является антиподом «низкого человека» – ся жэнь, хотя бы в том, что первый во главу угла ставит нравственный закон, а последний – выгоду. Благородный муж все время занят, в основном учебой и нравственным совершенствованием. Низкий же человек сначала трудится, а потом «гуляет». Чему же учится благородный муж? Он учится постигать «волю Неба» и претворять ее в жизнь, выполняя тем самым высокое призвание человека. Китайская традиция главным атрибутом человека считала его вертикальность (интересно, например, что тибетцы называют животных «те, кто ходит, согнувшись»). Человек ногами упирается в землю, а макушкой устремлен в небо. Это символический, качественный человек. Если Небо понимать в метафизическом смысле, как вечно изменяющееся, запредельное нашему пониманию, нематериальное, а Землю как осязаемое, видимое, измеримое, материальное, то предназначение человека – быть проводником – претворять волю Неба на Земле. Вот что является «человечностью»-жэнь в конфуцианском понимании. Здесь намеренно не употребляется слово «гуманность», так как оно имеет несколько другой оттенок.
А для того чтобы претворять волю Неба, нужно знать его веления. Этому и служила «Книга Превращений-Перемен». Можно так сказать, что «Книга Перемен»
