по мнению сестры, поссорило Айрис с Глорией, когда Руби сказала:
– Послушай, у нее была своя жизнь, своя семья, свои друзья. Мы частью этой жизни не были, хотя и не по своей вине, но это вовсе не значит, что кому-то кого-то недоставало. – Она еще раз обвела взглядом кухню. – Это вообще ничего не значит.
– Тогда зачем оставлять дом мне?
Руби нахмурилась.
– А я откуда знаю? Может, по слабоумию?
– Не смешно, – сказала Гвен и, недолго помолчав, добавила: – Она поздравляла меня с днем рождения, присылала открытки.
– Вот как? Когда?
– Каждый год с тех пор, как мне исполнилось тринадцать. Уже после того, как мы перестали приезжать.
Руби сделала большие глаза.
– Странно. И что она писала?
– Ничего. Только подписывалась. Даже не так, просто ставила первую букву имени. От Глории я их прятала. Она когда-нибудь…
– Нет, ничего такого. – Руби покачала головой. – Мне она ничего не присылала. И дом мне не оставила. Это несправедливо.
А ведь сестра шутит только наполовину, подумала Гвен.
– Тебе хорошо, у тебя муж богатый.
Руби огляделась.
– Можешь представить, что с этим домом сделал бы Дэвид?
Гвен поежилась. Дэвид был хорошим человеком, но при этом еще и архитектором, и дом, по его мнению, не мог считаться достойным этого звания без больших окон, стеклянного атриума посередине или крыши из дерна.
– Да… – Закончив предварительную оценку дома, Руби переключилась на сестру. И это не обещало ничего хорошего. – Ты, как я погляжу, все еще одеваешься, как студентка художественного училища. Люди подумают, что ты чокнутая.
– Со мной все в порядке. И такая одежда для моей работы нормальная.
Руби недовольно поморщилась.
– Ну, как скажешь.
Может быть, подумала Гвен, рассказать ей о людях, участвующих в художественных ярмарках. По сравнению с Брендой Бонкерс, которая вязала крючком бикини и украшала их вышитыми личиками, а потом носила свои творения поверх обычной одежды, она определенно выглядела конформисткой.
– Ну что, будем и дальше притворяться, что прошлого года не было? – спросила после недолгой паузы Руби.
Ни сил, ни желания вести разборки с сестрой у Гвен не осталось. Стресс последних недель, внезапное возвращение в Пендлфорд и необходимость провести здесь какое-то время вытеснили все остальное.
– Если честно, спорить я сейчас не хочу. Мне и этого вполне достаточно.
– Ладно, я не против. – Руби поджала губы. – Это непристойно.
Гвен рассмеялась.
– Непристойно?
– А еще это плохо для моей чи.
Гвен уже не смеялась.
– Я прошла курс гидротерапии и не хочу повторять ретокс. – Руби сказала это так, словно ожидала получить медаль.
– Что ты
