шел вдоль волосистой части головы и кончался за ухом.
– А я-то думал, что тебе, Реши, кровью истекать не положено, – заметил Баст. – Ты ж у нас Бескровный, и все такое.
– А ты, Баст, не всему верь, что в легендах говорится. Там полно вранья.
– Ну, по крайней мере, с тобой все не так плохо, как я было подумал, – сказал Баст, вытирая руки. – Хотя, казалось бы, ты был просто обязан остаться без куска уха. Они что, были раненые, как тот, что на Картера напал?
– Насколько я мог видеть – нет, – сказал Коут.
– И сколько же их было?
– Пять.
– Пя-ать?! – в ужасе переспросил Баст. – И сколько перебил тот малый?
– Ну, он одного отвлек на некоторое время, – великодушно сказал Коут.
– Анпауэн, Реши! – буркнул Баст, вдевая в костяную иглу что-то тонкое и прозрачное – явно не жилы. – Ты просто обязан был погибнуть. Даже дважды!
Коут пожал плечами:
– Ну, Баст, я ж не впервой обязан был погибнуть. Просто я наловчился этого избегать.
Баст наклонился, приступая к работе.
– Сейчас будет немножко больно, – предупредил он. Руки у него были на удивление осторожные. – Честно говоря, Реши, я просто не понимаю, почему ты до сих пор жив.
Коут снова пожал плечами и закрыл глаза.
– Я тоже не понимаю, Баст, – сказал он. Голос у него был усталый и бесцветный.
Несколько часов спустя дверь в комнату Коута приоткрылась и Баст заглянул внутрь. Услышав только ровное, размеренное дыхание, молодой человек бесшумно вошел, остановился возле кровати и склонился над спящим. Баст проверил цвет щек, принюхался к дыханию, слегка коснулся лба, запястья, впадинки на груди над сердцем.
Потом подвинул к кровати стул и сел, глядя на своего наставника и слушая, как тот дышит. Немного погодя Баст протянул руку и отвел с лица растрепанную рыжую прядь, как мать уснувшему ребенку. И тихонько запел на приятный и непривычный мотив как будто колыбельную:
Вот смертный загорелся ясно
И гаснуть стал день ото дня,
Лучиной служит дух прекрасный
Для ненасытного огня.
Ах, если б уберечь я мог
Дрожащий этот огонек!..
Голос Баста звучал все тише, пока, наконец, он не остался сидеть неподвижно. Так он и провел долгие часы предрассветной мглы, глядя на то, как беззвучно вздымается и опадает грудь его наставника.
Глава 6
Цена воспоминаний
Уже близился вечер следующего дня, когда Хронист, наконец, спустился в общий зал трактира «Путеводный камень». Он был бледен, нетвердо стоял на ногах и держал под мышкой плоский кожаный портфель.
Коут сидел за стойкой и листал книгу.
– А, вот и наш нечаянный гость! Как голова?
Хронист поднял руку, пощупал затылок:
– Слегка побаливает при резких движениях. Но все-таки работает.
– Рад
