Белый Олень, символ Дома Хем, втоптан в кровавую грязь. Говорят, в ту ночь погибло десять тысяч эрнистирийцев. Никто не знает, сколько пало ситхи, но и они понесли тяжелые потери. Те эрнистирийцы, которым удалось спастись, бежали в леса своего родного дома. И по сей день в Эрнистире Ак-Самрат означает ненависть и утраты.
– Десять тысяч! – присвистнул Саймон.
Его глаза сияли от ужаса и грандиозности картины, нарисованной Моргенесом.
На лице доктора появилась едва заметная гримаса, но он не стал комментировать реакцию Саймона.
– В тот день подошло к концу влияние ситхи в Светлом Арде, хотя потребовалось три долгих года осады, прежде чем северяне одержали победу и захватили Асу’а. Если бы не странная и пугающая магия, сотворенная сыном Короля-Эри, ни один ситхи не пережил бы падения замка. Однако многим удалось бежать в леса, на юг, к морю и… в другое место.
Теперь внимание Саймона стало полным, словно его прибили к месту гвоздями.
– А что стало с сыном короля? – спросил он. – Как его звали? И какую магию он использовал? – Тут Саймону в голову пришла новая мысль. – И Престер Джон? Я думал, вы расскажете мне о короле – нашем короле!
– В другой раз, Саймон. – Моргенес принялся обмахивать лицо веером из тонких пергаментов, хотя в его покоях было прохладно. – Есть множество историй о том, что произошло после падения Асу’а, которые можно рассказать. Риммеры правили здесь до тех пор, пока не появился дракон. В дальнейшем, пока дракон спал, другие люди захватили замок. За долгие годы в Хейхолте сменилось много королей, то были мрачные времена с огромным количеством смертей, пока не пришел король Джон… – Он смолк и провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть с него усталость.
– А что произошло с сыном короля ситхи? – тихо спросил Саймон. – Что стало с его… «пугающей магией»?
– О сыне Короля-Эри… лучше ничего не говорить.
– Почему? – не унимался Саймон.
– Хватит вопросов, мальчик! – прорычал Моргенес, взмахнув руками. – Я устал от разговоров!
Саймон обиделся, он же всего лишь пытался услышать всю историю; и почему взрослые так легко раздражаются? Однако не следует варить курицу, которая несет золотые яйца.
– Извините, доктор, – сказал Саймон, стараясь сделать вид, что он раскаивается, но старый ученый выглядел так забавно: розовое лицо обезьянки, редкие волосы торчат в разные стороны!
Саймон почувствовал, как его губы разъезжаются в улыбке. Это не укрылось от Моргенеса, но суровое выражение его лица не изменилось.
– Правда, я сожалею, – продолжал Саймон. Никакой реакции. Что же делать? – Спасибо за рассказ.
– Это не «рассказ»! – взревел Моргенес. – История! А теперь с меня хватит. Отправляйся домой и возвращайся завтра рано утром, и будь готов к работе, ведь сегодня ты едва начал!
Саймон встал, пытаясь
