style="font-size:15px;"> И тут же боль адская вспыхивает в голове, словно кто-то, вдираясь мне в мозги, насильно заставляет глаза открыть. И я открываю, чтобы всхлипнуть, увидев перед носом босые синие ноги в багровых пятнах, облепленные мухами. Голову вскинула и зашлась криком, быстро назад отползая – передо мной на ветке раскачивалось тело без кожного покрова, облепленное мошкарой.
– О божеее… боже…
Всхлипывая и закрывая рот руками.
– Увидела? Он тоже ничего не боялся и много разговаривал. Умирал долго и мучительно. Лучше с обрыва в Лиховодье.
Схватил снова за шиворот и через плечо перекинул. Я смиренно обмякла на нем, чувствуя, как от ужаса все тело занемело. Ничего более жуткого я в своей жизни не видела. Не игра это никакая. Я в каком-то проклятом аду, где творятся лютые вещи, и этот монстр с глазами ящера и жутким взглядом не станет три раза раздумывать, прежде чем и меня освежевать живьем. К горлу подступила дичайшая тошнота позывом к рвоте, и тело покрылось испариной.
В себя пришла лишь тогда, когда бросил на берег так, что упала лицом к самой воде.
– Мойся. Времени нет. Врож! Костры тушите – в путь пора! Врата с рассветом нам не откроют!
Я над водой стою на коленях, и мне отражение его рябит в темной глади. Огромный, как гора. Ростом выше двух метров. Голова лысая по бокам лоснится, и отчетливо видны татуировки над ушами, в которых с десяток железных колец с бусинами. А на меня смотрит исподлобья, и у меня от его взгляда в желудке все дрожит и трепещет. Глаза сверкают даже отражением в воде. Я еще никогда в своей жизни так не боялась. Словно этот страх первобытный мне в кожу впитался и колол острыми занозами бесконечно. Взгляд на лицо свое перевела и всхлипнула – щеки, нос и половина лба замазаны черной жирной краской. Одни глаза видно, рот и кусок подбородка. Не лицо, а маска от угрей какая-то. Зачем они это делают? Что это вообще означает?
Поднялась в полный рост на дрожащих ногах.
– Уйди. Дай помыться!
– При мне помоешься. Я за тобой бегать по кустам больше не намерен.
– А ты страже бегать прикажи или карлику своему. Ты же тут вроде как главный? – вырвалось само, и ту же душа в пятки ушла и сердце заколотилось с такой силой, что дышать стало нечем, потому что ко мне шагнул сапогами прямо в воду, за затылок взял и под воду рывком окунул. От неожиданности хотела закричать, но едва рот открыла – в него ту же затекла жидкость, а руки, резко выставленные вперед, окунулись в ил, и от гадливости по всему телу прошла волна отвращения. Теплая летняя вода рванула прямо в горло, и я начала силой барахтаться, пытаясь освободиться от хватки мужской руки на затылке. И тут же меня вытащили наружу. К себе развернул, пока я кашляла и, захлебываясь, лицо руками терла, волосы мои назад убирал. А потом словно обмерла под его взглядом. Он лицо мое рассматривал, а в зрачке красные языки пламени переплетаются, и по щекам чешуя ползет черно-золотистая волнами. Жуткое зрелище. Медленно взгляд опустил к груди, и пламя начало вспыхивать
